morreth | Apr. 15th, 2009

Apr. 15th, 2009

"Посмотри на характер взаимодействия, который там вырисован. Жидкость течёт _вниз_. Всегда. Исключения - капиллярный эффект (но он работает только очень локально) и испарение с последующим переносом (но его в почве нет).
А мы рассматриваем воздействие самой нижней реки региона на высокие степи. Каким образом ты полагаешь устроить телепортацию воды в почве на сотни метров вверх?"

Все природоведение человек в школе явно проспал.

Большая река питается сотнями маленьких рек и тысячами ручьев.
Что происходит, когда часть русла большой реки отводят?
В основном русле уровень понижается.
Чем это оборачивается для малых речек и ручейков?
БольшАя часть из них пересыхает, не дойдя до основного русла.
А ведь окрестную степь питает не сама река. Окрестную степь питают именно они. И когда они пересыхают - начинается опустынивание земли.

Как мою книгу читают нормальные люди...
И как - идиоты.

Но кое-кто там не безнадежен: "На "сотне километров" я сломалась и окончательно поняла, что гениальное творчество morreth - не для моего слабого интеллекта".
То есть, человек без посторонней помощи еще не может понять, чем объект в невесомости отличается от машины на трассе, но уже как-то рефлексирует эту свою неспособность.

Примечательно, что фотография кающегося с процессии Страстной Пятницы в Мексике и снимки девочек, которым талибы запретили идти в школу, и тех же талибов, расстреливающих человека на стадионе, вызвали одинаковые по содержагнию комменты - "дикость! варварство! мракобесие!"

Люди как-то не видят разницы между человеком, который осудил и наказывает СЕБЯ и теми, кто осудил и наказывает (или что-то превентивно запрещает) ДРУГИМ.

Какой-то мексиканский мужик находит, что в течение года наколбасил много грехов. И в Страстную Пятницу он взваливает на себя связку колючих стеблей, которые символизируют эти грехи, и чимчикует в процессии, натянув на головумаску, чтобы было понятно: он это не напоказ - поглядите, мол, как я сурово каюсь. Он это для двоих - для себя и Бога. Вот он берет свои грехи и, терзая себе плечи, несет их к своей персональной Голгофе. Вы можете относиться к этому как угодно, но нельзя не признать: он обращает кару на себя самого, и в этом видит благочестие.

А вот другие люди видят благочестие в том, чтобы "ташшить и не пушшать". Влюбленных, осмеливающихся пожениться против воли родителей - расстрелять. Девочек в школу - не пускать, и вообще никуда. Нет, чтобы женщины избегали всеобщего внимания, мы не мужчин заставим обуздывать себя и смотреть в землю, это никак. Мы женщин засунем в три мешка и запрем на все замки. Благочестие талибов требует жертв не от самих талибов, а всегда от кого-то другого. Эти жертвы должны облегчить "правильному верующему" жизнь.

Все это аводит на мысль, что с точки зрения талибанского исламиста правильный верующий - размазня. Женщина, даже захомутанная в паранджу, вызовет в нем нечестивые желания, если ненароком попается на улице. А уж если она при этом будет обоазованна - то вообще ховайся. Автоиритет родительский он не может поддержвать ничем, кроме автомата. Словом, в высшей степени жалкое существо этот правильныйталибанский магометанин.

И если эти двое сойдутся в поединке - я думаю, что католик, таскающий колючие стебли в Страстную Пятницу, магометанина уделает. Я не знаю, как этот мексиканец живет остальные 364 дня в году - но один раз в год ему хватает мужества и силы. Талибанский магометанин и для таких испытаний слишком хил.

Так что я себе так думаю - тотизвод ислама в конечном счете исчерпает себя.

Глава 13
День преломления

Дик лежал на стальной тюремной койке, глядел в потолок, ждал сигнала и думал, что когда все закончится, он обязательно убьет Ройе.
Ну, или хотя бы надает по морде.
Ну, или хотя бы попытается надавать этому кидо из плоти и крови по морде.
Потому что так же нельзя. Врать вот так нельзя.
"Погоди, дорогой, он ни словом тебе не соврал", - сказала внутренняя сволочь. – "Умолчал – было дело. Но соврать – ты его на этом не поймал еще ни разу".
- Это все равно что соврать, - прошептал Дик. – То же самое.
Морлок-охранник вскинул голову – как бот с сенсорными датчиками, отзывающийся на любое шевеление.
Увидев, что никаких иных шевелений не будет, морлок снова задремал. Глаза его были широко раскрыты, но Дик уже успел изучить повадки Рэя и других: они умели дремать с раскрытыми глазами.
Впрочем, их дремота не давала юноше никаких преимуществ. В бодрствующее состояние они переходили без пауз, а глупостей делать не собирались, как Дик убедился час назад, когда в припадке ярости расколошматил об пол барабанчик, разорвал несколько своих ожерелий и выдрал из головы пять-шесть искусственных кос с раздражающе тяжелыми серебряными зажимами.
Морлоки молча смотрели, как он беснуется. Наверняка смотрел и Нуарэ. А может, и не смотрел. Может, он выше того, чтобы торжествовать над бессильной яростью… не соперника даже – так, подвернувшейся под ногу дворняжки.
Ройе был прав – Нуарэ будет не жалко. Он оказался еще хуже, чем при первой встрече, оказался совершенно безнадежным. В преддверии неотвратимой драки тратить время и силы на то, чтобы топтать и без того потоптанную женщину… "Это еще и непрофессионально до скрипа в суставах," – добавила внутренняя сволочь.
Он ведь проспал настоящий сговор – своего подчиненного Дормье и рейдеров, презрительно усмехнулся Ройе. С него даже показаний не возьмешь – невинен, как жертвенная овечка. Ну так пусть умрет.
Дик скривился, не пряча лицо от камер наблюдения. Неужели Ройе было бы наплевать на то, что сделали с другом и женой друга, если бы Нуарэ был профессионалом и вовремя выщемил Дормье? Если бы Джемма Син была хорошей правительницей?
А что же, с него бы сталось. Он сказал, что в охране тюрьмы и резервной энергостанции два боевых коса и шесть человек. Сказал, и глазом не моргнул.
"А с чего бы ему моргать глазом", - хмыкнула внутренняя сволочь, - "если вчера он подписал хартию, в которой обязался обращаться с гемами как с имеющими все права людей. Кстати, на этом пункте хартии настоял ты. Неужели со вчерашнего дня взгляды переменились и считать генетически модифицированных людьми ты больше не готов? Или убивать немодифицированных – меньший грех?"

( Read more... )

Под названием "Господа офицеры".

День сегодня на маразмы какой-то сверхурожайный.

Знаю двух человек, которые в текстах такие же, как в жизни - Дивов и Света Прокопчик. Остальные оказались при близком подходе сплошным разочарованием. В тексте - рыцарь. В жизни - мелочный злобный козел.

Поглядев на писательскую тусовку на том же "Звездном Мосту", почти перестала читать фантастику.

Сегодня - минус один. Четыре книги нахрен с балдкона. Потому что вранье. Он писал их - и, оказывается, врал все время.

Люди, я вам не вру. Я могу писать более или менее удачно, но вы знайте: в книгах я. И в лучших, и в худших своих проявлениях.

Апд: меня тут в комментах спросили: "Простите, а чем это отличается от того же "я не могу читать книгу, автор которой мне неприятен"? Т.е. от точки зрения которую вы, помнится, довольно резко раскритиковали".

Ответ:

Потому что я _могу_ читать книгу, автор которой мне неприятен.
Мне вот Хань Фэй Цзы до судорог неприятен - но я его читаю :). Это разные вещи - оказаться _неприятным мне_ и оказаться лжецом относительно своих принципов. Хань Фэй-цзы сцуко редкостное, но относительно своих принципов он не врал. Как писал, так и прожил, так и помер. Ли Юй кондом исключительный, но он тоже не врал. А когда врут... не люблю.