Ярмарка тщеславия

Поначалу Ирка была так ошарашена, что позабыла обо всякой дипломатии и с предельной искренностью сказала:
- Я еще не спятила.
- Да, - кивнул Тимур. - Все так поначалу говорят. Но ведь бывает так, что человеку просто некуда возвращаться. Вот как Борису, например. Или Заре...
- Но мне-то есть куда... - возрадила Ирка.
И тут же вспомнила, что они с мамой не перезванивались уже полгода.
А зачем? Ведь у обеих все в порядке. Мама не позвонит, пока не случится что-то экстраординарное, а когда случится - будет уже поздно звонить на онемевший Иркин телефон..
Ей вдруг захотелось плакать.
- Видишь ли... - задумчиво сказал Тимур. - Я уже давно здесь, и давно наблюдаю за теми, кого переносит. Достаточно давно, чтобы отследить закономерности и сделать выводы.
- И что же вы отследили? - Ирке и в самом деле было это интересно, но лишь отчасти. Главным образом ей хотелось отвлечься от мыслей о маме.
- Во-первых, сюда попадают люди молодые. Ни разу еще не занесло человека старше тридцати - на моей памяти. Во-вторых, все, кто сюда попадает, увлекаются... скажем так, дитературой неправдоподобного свойства. Толик вон сказки Гофмана любил, Гауфа, этого ещё... Мак... Мак...
- Макдональда, - подсказала Ирка.
- Вот, Макдональда... Я - фантастикой увлекался. Ты наверняка тоже эту... фантазийную литературу любишь... Ведь любишь? В игры вон играешь...
- Играла. Теперь, наверное, больше не буду...
- Может, и будешь. Не всех ведь, кто играет, уносит. И не обязательно играть. Миха не играл, Борис тоже... Главное -быть... как это там в скажке про Питера Пена? "Легким, бесхитростным и бессердечным"...
- Бессердечным? - Ирка засмеялась. - Это Зара-то бессердечная? Ну, Миха - может быть...
- Согласен, это не совсем то слово. Исправлю его на "одинокий". Мы все были людьми одинокими. Внутренне одинокими. Разве нет?
- У меня были друзья, - несмело возразила Ирка.
- Приятели, - поправил Тимур. Вряд ли друзья. Мы боимся настоящей дружбы. В том мире боялись, по крайней мере.
- Знаете, говорите за себя... - Ирка обиделась, но особенно горькой была ее обида от осознания того, что Тимур прав.
- Да что ж ты со мной опять на "вы", - кажется, он слегка расстроился. - Так хорошо вчера было. Слушай, я себя чувствую старым пердуном, когда человек на вид двадцати с небольшим мне "выкает". Ты это брось. Хорошо?
- Хорошо, - согласилась Ирка.
- Так я вот что хочу сказать. Я понимаю, как тебе хочется вернуться. Мне тоже хотелось поначалу страшно. Но к этому миру нужно присмотреться. Да, здесь слохно. Страшно даже. Но мы здесь нужны. Иначе нас бы сюда не занесло. Я так думаю.
- А мне сказали, что никакого предназначения нет, - поддела Ирка.
- Правильно. Предназначения нет. Ерунда все это. Но дело - оно есть. Работа есть. Ну вот когда Зара идет в деревню помогать больному или учит здешних баб руки мыть перед тем как роды принимать - это Предназначение? Нет, это то, что здесь нужно делать. Ты меня понимаешь?
- Понимаю, Тимур. Но ведь я - не Зара. Я вообще существо бесполезное. Знаете, кем я там была? Офис-менеджером. Это, по сути дела, секретарша. Подай-принеси. Я окончила как-то там экономфак по специальности "экономика малого предприятия", но это ничего. И даже меньше, чем ничего. Я и здесь не нужна, поверь.
- Кому и как человек нужен - это не всегда от специальности зависит, Ира. Мне, например, ты вчера знаешь как была нужна? Да и сегодня нужна. Эти песни твои - они, во-первых, настоящие, а нет... А во-вторых, они _свои_. Это ведь важно, Ира. Я очень люблю слушать, как чилайя поют, например - но их песни для меня не свои, и никогда не будут. Понимаешь? Ира, ты хороший человек. Дело может быть только в этом.
- Да тут все - хорошие люди.
- Они все - по-разному хорошие. И ты по-разному. И это хорошо. У меня чутье есть, Ира. Я зна, что если ты останешься - ты... много будешь значить для нас.
- Ты со всеми так разговариваешь? - улыбнулась Ирка.
- Нет... Вот с этой, Таней - не стал бы, - Тимур покачал головой. - И где таких делают?
- Открыто поточное производство, - сказала Ира.
- Они в последне время странные какие-то, - пожаловался Тимур. - Девчата, я имею в виду. Во-первых, их больше стало. Ты поверишь - Зара была в своем потоке одна. А у Рины было уже две... как это сказать - коллеги, что ли? А последний год вообще девчат было болше, чем хлопцев. Я уж боюсь думать, что дальше будет... Особенно если такие пойдут.
- А они ведь пойдут... - Ирка вспомнила длинные ряды книг, расветкой напоминающих горчичник, пестрящих женскими именами на корешках и коллизиями типа "Наша дура при дворе короля Артура". Вспомнила и ужаснулась. Если в этот мир действительно выносит одиноких, увлекающихся "неправдоподобным" и, сакажем так, ни к кому особенно не привязанных - то скоро этот хутор превратится в бабье царство.
Женщины в последнее время стали активно писать и читать фантастику. Эмансипация, ничего не поделаешь.
Женщины стали одиноки... Тоже эмансипация?
- Может, нас просто слишком много? - спросила она. - Людей на земле, я имею в виду. Может, нас выдавливает... демографическим давлением? И именно на девушек оно действует сильнее всего?
- Не исключаю, - сказал Тимур. - Хорошая мысль. А сколько людей уже на Земле?
- Семь миллиардов.
- Семь миллиа..? - Тимур прикусил усы. - Ребята, вы там еще в два яруса не спите?
Их разговор прервал отдаленный топот коней.
Тимур с Ирой вышли во двор. По тропинке к хутору летели всадники - с наибольшей скоростью, которую лошадь может развить на подъеме.
У едущего впереди - Ирка мгновенно распознала Иржика, - на седле был пассажир. Верней, груз - кудрявая голова "Таэннора" бессильно моталась.
- Хэни? - крикнул Борис, бросаясь навстречу, чобы принять бесчувственную девцу из рук чилайя.
- Шеби, - коротко ответил тот.

Вот я и оказалась перед проблемой, которую давно предвидета - точкой зрения одной Ирины не обойтись.
_______________________________
- Ну, командир, выкладывай. Как дела на фронтах чилайя-телпайнской войны?
- А с чего вы взяли, что там какие-то дела? Может, там все по-прежнему.
- Ага. А ты вот просто так взял и приехал.
- А если да? У меня тут жена, дети... - Тимур поморщиля и пригубил рассол. - Что я, не могу просто так взять и приехать? Да это мой хутор, между прочим! Феодальная собственность! Захочу - замок построю. Может, я вот поэтому решил приехать, а?
Зара, Борис, Миха и Рина смотрели на него молча - и Тимур заёрзал на скамье.
- Ну да, - сказал он. - На самом деле вы правы, конечно. Что я за свинья, ёлки зелёные - не могу уже к жене, к детям просто так выбраться...
- Ну, короче, колись, - подытожил Миха.
Тимур глянул в окно. Во дворе стояла веселая суматоха - трое горцев, Мэра с "адъютантами", готовили поисковую - и, возможно, спасательную - конную экспедицию за удравшей со двора Татьяной. И это было очень кстати, поскольку весь наличный состав "попадал" мучился похмельем и недосыпом, а рабы, соответственно, были заняты привычной утренней работой. Тимур ощутил... нет, не укол - давление стыда. Быстро же он, советский человек, сам первые два года здесь носивший рабский ошейник, свыкся с ролью рабовладельца...
Он знал, что иные советские люди свыклись бы с этой ролью еще быстрее, притом не ощущая никакого разлада с совестью - за неимением таковой. Отец, перед тем как умереть от разрыва аорты, порассказал кое-что из новейшей истории, которую изучал на собственной шкуре, в "золотом Магадане". Но Тимур прежде думал, что культ личности Сталина и сопровождавшие его мерзости - явление временное. Как общая слабость при заражении. Источник инфекции удалили. Сталин, помешанный на своем величии, подох как подыхают тираны - один, в окружении перепуганных слуг, из которых никто не осмелился прийти к нему на помощь в его смертный час. И теперь все должно было наладиться. Людей, непримиримых к несправедливости, людей будущего, в чьих глазах Тимур различал проблески того света, каким были наполнены любимые книги - их становилось все больше, и рано или поздно поколение запуганных мещан вымерло бы само собой, от старости... И рабовладение под лозунгами социализма было бы забыто, как страшный сон...
Тимур тяжело вздохнул. Не сбылось. Самым ужасным из всех известий, которые он получил от новеньких "попадал", было известие о распаде Союза. О том, что мечту его жизни продали за банку "Кока-колы".
После этого Тимур окончательно понял, что назад дороги нет и быть не может. Его судьба здесь. Его занесло сюда не просто так, он должен, обязан на этой новой земле возродить мечту. Он отброшен назалд, в феодализм - но тем лучше. Тем раньше можно начать. И ведь здесь чилайя, прекрасные чилайя, так похожие на землян из "Туманности Андромеды". Чилайя, которых не нужно учить коммунизму - у них фактически есть зачатки коммунизма, нужно только поднять производительные силы до нужного уровня, и научить этих эльфов (мама дорогая, ну почему эльфов - эльфы же маленькие, с крылышками такие... в цветочках должны жить...) правильно работать с людьми...
Да, в теории все было хорошо - но когда Тимур женился на Мератч и получил за ней в приданое трех рабов... Вот тут-то до него и дошло, до самых печенок дошло все, что он конспектировал на лекциях по политэкономии про базис и надстройку. Он не мог ничего изменить в положении Урда, Тчибры и Бат. И будущих детей Урда и Бат, если Зара не ошиблась и если ребенок родится без проблем. Он не может освободить этих крестьян, потому что в данной экономической ситуации быть свободным, но не иметь земли - это значит быть отбросом общества. Нужно менять общество, и уже многое делается для этого - но сколько еще предстоит...
- Ну, во-первых, на весеннем Совете большинство керола прислушалось к Джаджи-керу, и очень скоро надо будет ждать посланцев от Имдри-Кера, Ноури-кера и еще парочки керов. Ученики к тебе, Зара. Я тоже взялся кое-кого обучать.
- Это хорошо, - сказала Зара. - Что еще?
- С чего начинать, с хорошего или с плохого?
- В этом году урожая не было - будем есть говно... - пробормотал Миха. - Погоди, командир, мне вдруг захотелось немного облегчить душу, - и выскочил за дверь.
- Чего это его так внезапно разобрало? - удивился Тимур.
- Очковая змея, - пробормотала Рина. - И как ему не надоест...
- Он сначала пугает кого-то из новичков очковой змеей, - пояснил Борис. - Типа, есть такие змеи, любят в ящик с этим делом залезать и греться. А когда кто-то в сортир идет - пролезает в хлев и через щель щекочет соломинкой шею... ну или то, что пониже...
Со стороны туалета донесся пронзительный вопль. Рина выглянула в окно. Между Длинным домом и хлевом вприпрыжку несся Миха. За ним, на бегу поудобнее перехватывая метлу, летела Ирка. Миха давился смехом, от чего скорость бега сильно страдала.
- А так его! - крикнула Рина, когда карающая метла возмездия настигла шутника. - А еще разик! Чтоб знал! Достал уже всех, клоун гребаный!
Горцы хохотали, бросив седла. Миха скрылся в доме.
- Кувшин! - напомнила Рина - и Ира вернулась в туалет за посудиной.
- Как она? - спросил Тимур.
- Да ничего девочка, нормальная, - сказала Рина. - Без заскоков. Работает, язык учит, соображает. Не то что... некоторые. А что?
- Как ты думаешь, она останется?
- Это зависит от ее ситуации... там, - пожала плечами Зара.
Мишка вошел в дом, все еще похмыкивая и кривясь в улыбочке.
- Ты бы хоть новенькое придумал что-то, - сморщина нос Рина. - Очковая змея. Детский сад, штаны на лямках. Тебе сколько лет?
- Дведцать два, а что?
Двадцать два, подумал Тимур. Когда он попал - ему было двадцать три. А сейчас - тридцать один... Возраст зрелости. Борису - двадцать три, Заре - двадцать пять, Рине - двадцать семь. Но если говорить не о счете лет, то старше всех Борис и Зара. Зара, пожалуй, даже старше него самого...
- Нам нужны еще люди, которые останутся насовсем, - пояснил он. - Чилайя наконец-то поняли, что мы - сила. И они нуждаются в нас. Пришли известия из Джарака - у телпайнов есть царь.
- О! - Миха разом посерьезнел. - А кто?
- Кешват. Говорят, что он подослал к брату отравителя.
- Говорят, что в Москве кур доят, - пробурчал Борис. - Какая нам разница, Кешват или Шият? Оба хуже, как говорится.
- Не скажи, - возразила Рина. - Шият был мужик тупой, прямолинейный. А этот хитрожопистый.
- Рина, ну вот ведь ты знаешь, как я не люблю, когда девчата выражаются, - Тимур покачал головой. - Миху пилишь, а сама?
- Ну а что я, по сути не права?
- Нет, по сути ты права как раз. Вот поэтому я, в общем-то, и приехал. У Раотара нашего, как выяснилось, есть человечек в Джараке. Купец-многостаночник, не брезгует работорговлей. Он часто посредничал, когда наших пленных оттуда выкупали. Ну вот, Джаджи раскрутил Нэдждэгри-ора на то, чтобы задействовать этого человечка. Как только на торге в Джараке, где ты, Миха, побывал, появляется чудик, который языка не знает и странно одет - наш купец его выкупает и держит у себя как бы для перепродажи. Пока не приедет наш агент и не перекупит его. От этого купца пришла с почтовой птицей записка - он сумел купить двоих чудиков в странной одежде, обе - девушки.
- Это здорово, - сказал Борис. - А в чем плохие новостии состоят?
- В том, что еще двоих, парня и девушку, купили телпайны. И приходили к нем торговаться за остальных.
Это была всем новостям новость. Телпайны прежде никогда не появлялись на рынках "живого товара" в качестве покупателей. Они считали ниже своего достоинства покупать то, что можно было захватить силой.
- Щось вэлыке в лиси здохло, - вынесла вердикт Рина. - И я не Шията имею в виду...
- Да, прошлогодняя вздрючка их кое-чему научила, - согласился Тимур. - Но я не рассчитывал, что это произойдет так быстро. Кешват - действительно... незаурядного ума человек.
- И что теперь? - спросил Миха.
- Программа-минимум - забрать из Джарака тех двоих. Программа-максимум - взять под свой контроль цорский Круг. Тот, в который во второй раз выкинуло тебя, Миха. Цор сейчас как бы держит как бы нейтралитет. Конечно, телпайны висят у них на западной границе, и цорский шир очень не хочет телпайнам давать повод для вторжения...
- Типа, им повод для чего-то бывает нужен, - оскалился Борис.
- Тем более Цор старается вести себя тише воды ниже травы. Но ширветы потихоньку посматривают на Саткри, и очень не прочь заключить союз. Потому что когда Кешват покончит со всеми сторонниками Шията, он по традиции попрется воевать. И попрется либо в Дакну либо в Цор.
- Причем откупиться не получится - молодняк подрос, руки чешутся повоевать, - Зара покачала головой. - Тарасы, гад, Бульбы...
- Ну да. Словом, в Цоре будут не лишними два-три конных полка, а у наших мгери тоже кони застоялись...
Со двора донеслось ржание, потом приближающийся цокот копыт. В оконную притлоку постучали рукоятью плети.
- Тимур! - крикнул Мэра, положив руку на полоконик. - Мы готовы.
- Спасибо, Мэра, - Типур встал и приложил руку к животу в знак благодарности.
- Ты напомни, кого нам искать - мальчишку с грудями или девчонку со срамным удом? - Мэра захохотал. - Мы запамятовали.
- Девчонку, - улыбнулся Тимур. - Обычную девчонку.
- Откуда я знаю, что она обычная? - княжич показал в улыбке белоснежные зубы, не испорченные потреблением крахмала и сахара. - Ей на вид все восемнадцать. У нас девицу, которая в восемнадцать еще не родила, считают перестарком.
- А я думала, покойницей, - Зара встала. - Ты знаешь, сколько девочек умирает каждый год родами, Мэра? Умирает от того, что их заставляют рожать в двенадцать-тринадцать лет?
- Такова судьба женщины под двумя лунами и одним солнцем, Многознающая Заратч, - Мэра ответил это серьезно и печально, но твердо. - Судьба мужчины не слаще. Мой брат погиб, когда ему не сравнялось и пятнадцати.
- А ты никогда не хотел, чтоб было иначе? - спросила зара.
- Я хотел. Но я много чего хотел. Хотел крылья, чтобы летать и волшебный меч, чтобы высекать воду из скалы, и хлеб богов, который не кончается, сколько его ни ломай. есть вещи, которых бесполезно хотеть, Заратч.
Он поклонился неглубоко, отъехал от окна и, не дожилаясь, пока Урд откроет ворота, послал коня через плетень.

Вот сейчас это допью - и брошу
_______________________________
С учетом прибытия высоких гостей и Тимура День Попадалы отметили с особой пышностью. Ирка старалась держаться как можно тише и смотреть-слушать как можно внимательнее. Но ей это мало помогло: разговоры велись в основном на местном языке, хотя ребята временеми спохватывались и переводили для новеньких на русский.
По словам Тимура получалось, что Ирджа решил проводить гостившего у него Мэра до границы владений своего отца (опа, сказала себе Ирка), а Тимур увязался с ними за компанию, потому что все равно надо домой, а теперь они увязались за ним, потому что все равно надо где-то переночевать (ага, и переночевали возле Круга, подумала Ирка). На самом деле все это, конечно, было шито белыми нитками: скорее всего, именно Тимур засобирался домой, а Ирджа и Мэра увязались за ним, чтобы увидеться с девушками.
Эльфы продолжали осыпать Тимура милостями и сделали ему гитару. Борис, увидев инструмент, схватился было - но тут же разочарованно застонал: семиструнная.
- Ну извини, - оправдывался Тимур, лаская пальцами белое дерево деки, покрытое прозрачным лаком. - Не знаю я, как им про строй шестиструнки рассказать. Не знаю...
А у Ирки ёкнуло сердце. Когда-то, неописуемо давно, она училась на семиструнной. Во-первых, у отца была именно такая. Во-вторых, когда в походах и игровых компаниях стреляли "пограть", можно было обламывать стрелков, не обижая - да на, играй, кто тебе не дает...
Конечно, имелась и обратная сторона: если Ирка была без инструмента, уже ей оставалось сидеть и слушать...
Итак, Тимур взял гитару и заиграл, и Ирка поняла, как он здесь ДАВНО.
Он не знал не то что Высоцкого - даже Окуджавы. Даже Галича. Он пел "Шаланды, полные кефали" и вообще все старые песни из кино - и не из кино, которых она вообще не знала.
- Я выйду покурю, - сказала вдруг новенькая.
- О! Дай и мне, дай и мне! - подорвался Михаил. - Я полтора года не курил!
- Пошли, - сказала Таня. И они вышли.
- Зарка, ты не хочешь? - спросил Борис вполголоса, чтобы не мешать песне.
- Лучше и не начинать, - поморщилась Зара. - Ну сколько у нее там сигарет? Ну, девять штук самое большее. Только растравить себя...
- Точно, - взлохнул Борис и остался на месте. - Вы как всегда правы, доктор.
Ирка не страдала без курева, поелику до перемещения не курила. Чего ей не хватало здесь, без чего она страдала по-настоящему - так это кофе. Здесь рос цикорий, и ребята готовили из сушеных корешков суррогат - но Ирка, попробовав, сразу решила отказаться. Отвыкать так отвыкать. И полностью перешла на чай из ягод и травок.
Но она тоже решила выйти и хотя бы "пассивно" покурить. На Земле она это ненавидела - вдыхать чужой дым, а сейчас... ну да, отечества и дым нам сладок и приятен...
Таня и Мишка стояли у пеьня - и, как ни странно, еще не курили.
- Послушай, деточка, - говорил Мишка, нешуточно сердясь. - Ты не в том положении сейчас, чтобы торговаться. Тебе знаешь, что сейчас важнее всего? Наше доброе отношение. Потому что мы тут можем нормальную жизнь тебе устроить, а можем... сама понимаешь. Я вот могу сейчас тебе руку выкрутить и сигаретки отобрать. Не проблема. Но мне важно, чтобы ты поняла суть вопроса: здесь никто ничего не может зажать для себя. Непринципиально, будем мы курить или нет. Может, вообще не захотим. Принципиально то, что ты даже не предложила.
- А почему это я должен предлагать? - девица говорила о себе в мужском роде.
- А почему это мы, интересно, должны тебя подбирать, кормить, лечить?
- А вы и не должны. Я вас не просил, вы сами меня забрали оттуда. Все в порядке, я уйду завтра. И даже за угощение рассчитаюсь, если вы такие...
- Мы никакие не "такие", - просипел Мишка. - ты просто не понимаешь. Нам не нужны твои вонбючие сигареты. Мне - персонально мне - не нужны. У меня есть.
- Я в курсе. Давай меняться: я тебе сигарету, а ты мне - то, что у тебя есть.
- Деточка, здесь так дела не делаются: ты мне то, я тебе это. Здесь один за всех и все за одного, понятно? Если бы ты меня по-доброму, по-человечески угостила - я бы тебя тоже по-доброму, по-человечески угостил. Но ты не хотела. Это значит, что? Это значит, что человеческие отношения тебе или не нужны, или ты просто не знаешь, что это такое.
- У вас тут что, коммунизм?
- У нас тут первобытнообщинный строй, бля. Вождь племени сказал, остальные сделали.
- А кто вождь? Этот прибацаный Тимур, что ли?
- Ты о нем так не говори. Если бы не он, ты бы сейчас знаешь, где была? Ты бы уже за ночлег и кашу в каком-нибудь замке хуй сосала.
- Откуда ты знаешь? Сам сосал?
Ирка рванулась вперед, испугавшись, что сейчас Мишка ударит Таню, но он сдержался - только толкнул ее в плечо.
- Дура ты, - сказал он, отвернулся, кивнул Ирке и начал набивать трубку.
- Ну так что, меняемся? - Таня достала из-за пазухи сигарету и начала обминать. Мишка показал ей средний палец через плечо, сунул трубку в зубы и ушел в дом - за угольком. Через минуту он стоял на крыльце, попыхивая трубкой. Таня, в свою очередь, демонстративно чиркнула зажигалкой и затянулась, преувеличенно демонстриуя удовольствие от табака. Мишка принял вызов - втянул дым и выпустил его "колечком".
Ирка вспомнила, как в начала "Властелина Колец" Гэндальф выколдовал из дыма кораблик - и ей захотелось плакать.
Я обязательно вернусь, - сказала она себе. Поставлю этот фильм на ДВД и пересмотрю. Буду споминать, что здесь было и смеяться. Я не сбегу и не пойду по рукам, как глупая Анька, похороненная под скалой. Меня не убьют на войне, потому что я не полезу воевать. Не буду напарываться на неприятности и постараюсь не заболеть...
Она подошла и встала рядом с Таней.
- Хочешь затянуться? - спросила та.
- Нет, - призналась Ирка.
Ветер донес от крыльца, где сидел Мишка, отчетливый запах "драпа".
- А у меня забористый, - поддразнил парень. - Хочешь, кораблики научу выдувать? Или слоников? Розовых?
Таня улыбнулась.
Ирка смотрела на нее - и боролась с возникающей неприязнью. Не то чтобы ей так уж нравился Мишка, не то чтобы она находила его линию поведения правильной - Борис с Зарой были правы, лучше и не начинать.
"А что бы ты запела, если бы у нее в кармане оказалась палочка "Нескафе"?"
Да все то же самое - лучше и не начинать. Вернусь - и обопьюсь его под самую завязку, а сейчас нужно просто запереть некоторые кластеры памяти на ключ - и ключ выбросить.
Мишка докурил и выбил трубку о ступени крыльца. таня раздавила сигарету о столбик плетня, провоила Мишку взглядом.
- У вас и правда порядкт такие - все у новичков отбирают? - спросила Таня.
- Да нет, что ты. Но если честно - лучше бы ты поделилась.
- А чего ты в таких обносках?
Ирка осмотрела себя. ПО слчаю "Дня попадалы" она надела свое игровое платье - но сразу же испугалась, что бесповоротно испортит его и набросила сверху "котту", упрятав всю красоту под грубую конопляную ткань.
- Я в игровом сюда переместилась, - она откинула подол верхнего платья, чтобы показать нижнее. - Прикажешь мне в нем по хлеву скакать?
- А что, обязательно по хлеву скакать? Или ты колхозница-по-жизни?
- Здесь все работают, - сказала Ирка.
- Ну да. Все животьные равны, но некоторые - равнее. Тимур этот, к примеру.
- Он много делает для нас.
- Я эту песенку уже слышал и в исполнении Тимура, и в исполнении этого... - Таня мотнула головой туда, куда скрылся Мишка. - тебе тоже они сказали, или кто-то другой?
- Я понимаю, уда ты клонишь, - вздохнула Ирка. - Но поверь, здесь совсем не то...
- Что "не то"? Ты сколько здесь уже?
- Да почти месяц.
- И что-нибудь видела, кроме этого хутора вонючего?
Ирке пришлось признать, что ничего она не видела. Некогда было вгору глянуть, даже в ближайшей деревне не побывала.
- Они тебя держат здесь и рассказывают всякие сказочки страшные, чтобы ты ходила за скотиной, носила воду и не вякала, - резюмировала Таня Иркино молчание.
У Ирки в самом деле не было ни единого довода против, кроме одного, который она не решалась высказывать: ребята с хутора ей нравились, а Таня - нет.
Она уже опознала в Тане ту породу, которую прекрасно знала сперва по бардовским, потом - "системным", а потом - и игровым тусовкам. Прилипалы, как называл их отец. Люди, которые часто говорят о дружбе, но ленятся мыть за собой посуду на "вписках" и в полевых условиях. Девицы, разговаривающие преимущественно незаконченными репликами, носящие в сердцах неразделенную любовь к рок-музыкантам, видящие мистические сны, любящие потолковать о свободе... барышни с вечно полуприспущенными веками - им кажется, что это придает облику загадочности, а на самом деле создает полусонное, коровье впечатление. Они могут вести себя более или менее порядочно, но на прыщавых лобиках всегда написано: "я никому и ничего не должна". А на обратной стороне, мелким шрифтом - "но мне - всегда и все". В последнее время у них вошло в моду говорить о себе в мужском роде.
- Как тебя занесло? - спросила Ирка, отчасти чтобы сменить тему, отчасти - чтобы рассеять/подтвердить впечатления.
- Шел по трассе в Минск. Заночевать в лесу решил. Бац - и здесь.
- А я с игры.
- Это я уже понял, - Таня развернулась (черт, как о ней теперь думать - "развернулся", что ли?) и пошла к Длинному дому, откуда опять слышался звон гитары.
- Эй! - окликнула ее Ирка. - Таня!
- Я предпочитаю, чтобы меня называли Таэннор, - девица притормозила.
- Извини, - Ирка про себя решила, что этот идиотский ник в жизни не сорвется с ее языка. - Пойдем покажу кое-что.
Они миновали малый дом и овчарню, и вышли к кладбищу, где покосившиеся кресты пепельносеребрились в свете двух лун.
- Их восемь, - сказала Ирка. - Тех, кто не дожил до следующего телепорта. Потому что инфекции здесь есть, а антибиотиков нет. А еще здесь есть волки, горные кошки и шеби. А еще здесь нельзя выжить в одиночку.
- Хватит, - Таня пошла прочь. - Я уже в курсе, что происходит с плохими девочками. Ты думаешь, меня дома этим не пугали? Пугали. Только я уже пять лет на трассе - и до сих пор жив и здоров. Тебе хочется сидеть здесь и в навозе ковыряться? Сиди и ковыряйся. Я же не против. Мы все тут свободные люди, так?
Ирка поняла, что ее диагноз совершенно верен.
- Мы свободные люди. пока держимся вместе, - сказала она. - А ты как-нибудь посмотри на Мишку, когда он без рубашки работает. И спроси у него, откуда шрамы.
- Я не думаю, что задержусь тут так долго, чтобы увидеть его стриптиз, - таня решительно зашагала к Длинному дому. - Меня вообще мужской стриптиз не привлекает. Я гетеросексуал.

Ну, раз вы уж так хотите :)...
________________________________
Почувствовали все. Через несколько секунд вернулся Борис, за ним - обеспокоенная Ринка и еще немного погодя - Михаил.
- Ну что, нашего полку прибыло, - сказала Зара, захлопывая амбарную книгу. - Будете тянуть соломинки - или как?
- Боорька ходил уже один раз, - тут же сказал Михаил. - Давай теперь я пойду.
- Ага. Чтобы у новичка тут же инфаркт приключился, - заспорила Рина. - Я еще помню, как ты этого несчастного Славика переполошил.
- Да я же так, в шутку...
- За такие шутки морду бьют.
- Ой, можно подумать, ты у нас с новичками ангел. Кто Ирке террор устроил?
- Да ладно, не такой уж террор, - робко вступила Ирка. В самом деле, через два дня после того памятного конфликта в бадье с замоченным тряпьем появились прокладки, и Регина как-то резко присмирела.
- Значит, тянете соломинку, - вздохнула Зара и, подняв с пола упомянутое орудие судьбы, переломила пополам, зажала в кулаке, выровняв концы.
- Кто вытянет короткую, остается.
Короткую вытянула Рина.
- Ладно, - сказала она, бросая свою соломинку на пол. - Не очень-то и хотелось.
Мишка засобирался в дорогу.
На следующий день он вернулся - но не один, и даже не с одним только попадалой (с одной, если быть совсем точным). Приехала целая процессия. Ирка, которая как раз полоскала белье на стремнине, даже рот раскрыла при виде такой представительной кавалькады.
Первым на высоком черном коне ехал эльф. Вообще-то, этот народ на местном языке назывался "кирумгэрай", Дети неба, а на своем - "чилайя", "владеющие речью". Но попадалы по привычке назыавали их эльфами. Этот эльф был одет не как дозорный, виденный Иркой в первый день. Он еще издалека поражал роскошью своего наряда, а в руке держал развернутое знамя, опираясь древком о носок сапога. Ирка попыталась присмотреться получше и упорядочить впечатления.
Итак, доспех. Ирка мало что понимала в доспехах, и все что могла сказать по поводу этого эльфа - что он напоминает ей японского самурая. Почему? А потому что броня не как у европейских рыцарей, кованая, а из узких пластин, перевитых разноцветными шнурами.
Под броней была широкая... ну, назовем это юбкой за неимением лучшего слова. Как у Василисы Микулишны в мультике. И даже узор похожий - две луны, одна побольше, золотая, другая поменьше, серебряная. Под юбкой, расходящейся спереди, у эльффа были черные штаны, расшитые золотыми листьями. Поверх доспеха он носил накидку, вроде кардигана - также черную с золотом. Шлем был повязан черным платком, и напоминал конфигурацией луковку. На знамени, что эльф держал в руках, также красовались две луны.
За эльфом ехал парень, в котором Ирка методом логического исключения узнала того самого Тимура. Она уже успела составить себе представление об эпическом герое, представляющем собой что-то среднее между Язоном дин Альтом и Шефом Сигвардссоном, и это представление разбилось вдребезги. Тимур был, во-первых, маленьким. Соедство эльфа и рост коня еще больше подчеркивали это. Во-вторых, лицом Тимур походил больше всего на молодого царя Николая Второго: курносый нос, большие, чуть навыкате, глаза, рыжеватые усы и бородка. И в-третьих, Тимур носил очки.
Мамма мия, что это были за очки! Толстенные линзы явно побывали не в одной переделке, но более всего впечатляла оправа. Ее явно сделали эльфы, и они не поскупились на тонкие художественные детали: стебельки, листики, ягодки и цветочки переплетались весьма затейливо, кое-где блестели драгоценные камни. Оправа была весьма солидной, но не производила впечатления массивной. В довершение всего, Тимур носил очки в настоящий момент не на глазах, а подняв на лоб, наподобие обруча для волос.
Одет он был не менее роскошно, чем эльф, но доспеха не носил. Красный кафтан без рукавов, надетый на синюю рубашку, производил убийственное впечатление. Золотое шитье покрывало штаны до тогог места, гденачинались спаоги, а сапоги были изукрашены таким количеством пряжек, что обзавидовалась бы любая модница, купившая самые блестящие китайские сапоги на Черкизовском.
На одном коне с Тимуром ехала девица в обтягивающих черных джинсах, черной же куртке, на спине - черный рюкзак, украшенный групповым портретом "Короля и Шута", на ногах - черные кроссовки. Сама девица была недурна: в меру округла, в меру большеглаза, губы, правда, бледноваты, хоть и пухлые, как у Лив тайлер - а веснушки... что ж, многие даже это любят. Скрепя сердце Ирке пришлось признать, что в иркином рейтинге красоты девицу придется поставить выше себя. Хотя и ниже Ринки, отметила она не без злорадства.
Рялдом с Тимуром ехал... уххх, кросафчег, другого слова не подберешь. Черные волосы заплетены в три косы, котрые начинаются прямо на лбу и на висках, плетеные "колоском" - и спускаются сзади до пояса. В ушах - серьги самого цыганского фасона. Черно-зеленый кафтан и зеленая рубашка распахнуты на груди. Доспехом тоже пренебрег, но при оружии: из-за спины торчит лук, на поясе болтается меч. Ирка мгновенно провела среди присутствующих мужиков конкурс красоты и выдала этому кадру первое место. Эльфу оно не досталось потому только, что Ирка не знала, по каким канонам судить эту экзотическую дикую прелесть.
За спиной кросафчега сидел Мишка, необычайно довольный жизнью - кажется, слегка поддатый. За Мишкой ехала свита кросафчега - двое горбоносых парней, одетых поскромнее, но одоспешенных и вооруженных. За свитой в поводу вели вьючных коней.
Поравнявшись с Иркой, кавалькада остановилась. Ирка, уже наученная сотоварищами, вспомнила урок номер раз: эльфы страшно вежливый народ и от других ждут того же. А кнксены здесь не приняты.
Она поклонилась - неглубоко, но с хорошей задержкой.
- Привет, - сказал эльф по-русски, с еле заметным акцентом.
- Привет, - повторил за ним Тимур. - Ты Ирина, да? Очень рад тебя видеть. Познакомься, это Таня. Я Тимур.
Голос у него тоже был неподобающе эпическому герою высокий.
- Представляешь, они как раз возвращались, когда Тимур почувствовал, как Кпруг зовет, - вставил Мишка. - Решили заскочить, раз уж по дороге.А там я. Давай, бросай все это, пошли домой - у нас гости. Урд! Урд!
Слуга подбежалчерез луг, и Ирка видела, что встретить Тимура он без дураков рад. Видимо, Тимур велел ему забрать у Ирки лохань с бельем. Сама Ирка пошла в направлении к дому возле Тимурова стремени.
- Ах, девочки, как я рад наконец оказаться дома! - воскликнул Тимур. - Я знаю, каково это оказаться чужим в чужом мире, но вы мне поверьте - здесь бывает очень хорошо!
Таня покосилась на него, на Ирку - и ничего не сказала.
У ворот их встретил Борис.
- Какие люди! И с охраной! - он помог Тимуру спешиться, они обнялись. Потом Борис помог Татьяне. Красавчику-человеку подержал стремя его вассал. Эльф спустился сам.
- Мы тут новенькую решили подбросить! - продолжал Тимур, обращаясь уже к Рине и Заре. - Знакомьтесь, Таня. Очень милая девочка, совсем не испугалась и не плакала. Молодец. Девчонки, нас толпа... Можно сказать, нас - рать... Так что открвайте длинный дом. Вы его не окончательно в сарай превратили? И баню! Эти эльфы ничего не понимают в банях! В ванной поплескаться приятно, но если бы вы знали, как я соскучился по русской парной!
Эльф рассмеялся и сказал что-то на своем языке, рассыпая звонкие "ч" и "дж".
Мератч, сбежав с крыльца, обняла мужа, затем он обнял и расцеловал всех детей по очереди, продолжая что-то нежно тараторить. Ирка поняла, что он боольшой говорун.
- Ну что ты стоишь столбом, пошли за вениками, - прошептала ей в ухо Рина. Как-то подозрительно она торопилась скрыться из глаз гостей, и особенно - высокого человеческого красавчика.
Длинный дом дейсвительно использовали частично как склад - для шерсти и зерна. По стенам были развешаны пучки трав, под потолком висели окорока, вдоль стен стояли бочки с соленьями (вернее, из-под солений, которые почти прикончили за зиму и весну), посередке горкой высилась соль. Жилую часть Рина, Ирка и Бат отгородили подвешенным к балке занавесом из нескольких длинных полос грубого полотна, подмели, засыпали пол свежей соломой. Под стенами расставили лавки для спанья. Вуаля - прекрасное жилое помещение. И не воняло здесь так гадостно, как в другом доме...
Надо сказать, что с течением времени вони в доме стало меньше - и не оттого, что Ирка принюхалась, а оттого, что уменьшилось количество ее источников и препятствий к доступу свежего воздуха: убрали и высадили рассаду, из ящиков которой несло перегноем, вынесли на воздух сушить и проветривать старые овчины, поменяли сено в мешках-матрасах, а из окон выставили рамы, затянутые слюдой. С кислой капусты перешли на свежие травы. Меньше стали жечь смердючего копотливого маста - потому что удлинился день. Однако кое-что осталось неизменным, и в частности - брага, а также закваска в разных стадиях брожения, поставляющая сырье для почти постоянно работающего самогонного аппарата.
Одной из основных экспортных статей дохода попадал был спирт. Местные уже научились добавлять его вино и в соления, но важнее всего то, что Зара научила их использовать спирт как дезинфицирующее средство. В соседних деревнях теперь даже последние батраки знали, что если плеснуть на свежую рану этой жгучей отравы - рана не воспалится. Спирт имел постоянный спрос, и в обмен на него попадалы получали то, чего не могли делать сами: железные и медные вещи, хорошую глиняную посуду (на хуторе не было печи для обжига), мед, виноградное вино.
Также некуда было деться от запаха грязной одежды - той особой вони, которая накапливается в раздевалках. Одежду стирали раз в неделю, аккордом, общими усилиями. В промежутках, само собой, она накапливалась в узлах и создавала, гм, фон...
Поэтому в длинном доме дышалось гораздо легче. Хотя, конечно, из складского помещения доносились свои запахи, ну а когда ветер дул со стороны хлева...
- Регина! - позвал незнакомый мужской голос.
Дверь была нараспашку и войти мог кто угодно. Ну, он и вошел - тот самый красавчик вчерном и зеленом.
- Да мчени? - сказала Регина, не оборачиваясь. Ирка уже понимала, что это значит: "Чего тебе?"
- Самарт бгерени.
"Не поздоровалась со мной".
- Лэхаарт бгерени.
"А ты не попрощался".
Красавчик замялся и опустил голову. Потом сказал какую-то длинную фразу, на которую Рина ответила коротко:
- Мтва хэ.
"Поздравляю".
Тут красавчик понял, что Ирка с пятого на десятое - но что-то понимает. И расслышал, как за занавеской возится Бат. Поэтому он решительно схватил Рину за запястье и вытащил из дома на улицу. Рина не протестовала, поэтому Ирка не нашла оснований для беспокойства.
Она пошла в дом за свежими покрывалами для лавок и не удержалась, спросила Зару о красавчике.
- Это Мэра, сын князя Шедра, - Зара чему-то улыбнулась, отпирая сундук. - Он еще с войны за Ринкой приударяет. Местные уже легенду сложили.
- С какой войны?
- Да в позапрошлом году была у нас некоторая войнушка.
- С телпайнами?
- Нет, с их союзными ткверами. Князь прислал сына, он там встретил Ринку - ну и началась любовь-морковь...
- Понятно, - Ирка приняла ворох пестрых одеял и пошла к выходу - но на крыльце столкнулась с эльфом.
- Ирина. - серьезно сказал роскошно одетый красавец. Боже, это просто какое-то нашествие красивых мужиков! - Хочешь, буду помогать?
- Э-м-м... нет. Спасибо. Нет. - Ирка поспешила посторониться, после чего рванула к длинному дому на всей возможной скорости. Споткнулась о порог и упала... бы носом прямо в очаг, если бы не одеяла.
Ринка, видимо, уже закончила объясняться со ввоим княжичем - она помогла Ирке подняться, взяла с пора часть одеял, и они пошли укрывать лавки.
- Ты чего это от Иржика так подорвала? - спросила Рина.
- Иржика? - удивилась Ирка, не ожидая встретит тут эльфа с чешским именем.
- Ну, он Ирджа вообще-то. Но мы все зовем его Иржиком. Он не обижается. Надо было его припахать, он не гордый. Показался бы перед Заркой настоящим рыцарем - он же ради нее сюда приехал.
- Ради Зары? - Ирка прикусила язык, чтобы не брякнуть "Она же некрасивая!"
Действительно, Зара не отличалась ни краотой, ни даже особенным изыществом. Разве что глаза - большие и черные-пречерные. Но в целом она представляла собой самый что ни на есть крестьянский тип: круглое курносое лицо, широкие плечи и бедра, при невысоком росте создающие впечатление приземистости. Вдобавок Зара предпочитала женскую одежду и носила ее просторно, не подпоясываясь - отчего казалась вовсе кубышкой. Ступни были большие и грубые, голени поросли жесткими черными волосками - почти как у мужчины... Кисти рук, правда, выглядели красиво - но пальцы были коротковаты, а Зара коротко и практично обрезала ногти.
- Он что, влюблен? - не верила Ирка.
- Как котяра, - усмехнулась Рина. - Ты что думаешь, Зарка некрасивая? Может, и так, только эльфам это пофигу во многом. Они еще и ауру видят. Или там душу, называй как хочешь. А душа у Зарки - как звездочка, - и Рина тяжело вздохнула.

Ирка прежде не задумывалась над тем, сколько сил и времени отнимает приготовление пищи на ораву в 12 человек. Ну ладно, в 11 - годовалого Матвея можно не считать, сколько он там съест. В условиях сельской хаты. Плюс - Зара напекла еще хлеба на весь день вперед. Одна стопка лепешек, завернутая в чистое полотно, лежала на припечке, вторая громоздилась посреди стола этаким небоскребчиком - и небоскреб таял на глазах, как башни ВТЦ в роковой день. Ирка впилась зубами в теплый ароматный пресный хлеб. Мммммм, какая вкуснотища! На зубах скрипнула зола, в лепешке было многовато высевков - но это ничего, это даже здорово! Мамочки, как хочется есть...
И только заморив первого червячка, Ирка обратила внимание на одну деталь: вчера ей, как виновнице торжества, отвели место во главе стола. А сегодня как-то вышло, что она села между старшими детьми Тимура и рабами, ближе к двери. Во главе стола сидела Мератч - хозяйка дома с Матвеем на руках; справа и слева - Зара и Борис, потом - Мишка и Рина, Иван напротив Ирки и Цвани - справа от нее, затем был длинный промежуток - пустые места - и на конце стола сидели Тчибра и Урд, а Бат - в изножии, спиной к дверям. Поначалу Ирке показалось, что это получилось само собой. Но потом она вспомнила: Мишка позвал ее, когда все уже расселись - и занял место проиив Рины, оставив Ирке вроде бы выбирать самой.
Доедали вчерашнего барана с какой-то кирпичного цвета кашей. Каша Ирке понравилась: на вкус это было что-то типа совсем мелкой фасоли, а фасоль она любила. Кроме того, на столе в здоровенной миске опять была навалена квашеная капуста, а в другой - какой-то салат-не салат... Ирка взяла на пробу деревянной хваталкой - тут ели не вилками, но, по счастью, и не руками, а чем-то вроде щипчиков из ивового прута, похожих на деревянные щипцы для вываривания белья - и обнаружила, что это слегка приваренная трава, кисловатая и горьковатая на вкус - но очень ароматная.
Запивали все это парным молоком. Значит, и корова тут есть? Ирка вчера и сегодня так загрузилась, что не заметила. Овцы, коровы, свиньи, лошадь (Мишка чистил во дворе, пока она ходила за водой), птица, две собаки, кто еще?
Ответ прошуршал в соломе под столом - и вспрыгнул на лавку, моргая круглыми черными глазками. Длиннотелый зверек вроде хорька - но со стоячими треугольными ушками, как у лисы.
- Шала, - сказала Цвани. Ирка не поняла, это имя зверька или название породы.
Девочка отломила немного сыра и бросила на пол. Зверек прыгнул стрелой, подхватил на лету - и зашуршал куда-то в ддальний угол.
- Бери соль, - подсказал Мишка. - Она бесплатная. Её здесь до фига.
Ирка вняла его совету.
Ели - Ирка возблагодарила судьбу - не из одного котла, но и не из отдельной посуды, а... Нда, Ирке еще не доводилось использовать хлеб как одноразовую тарелку, тут же и поедаемую... Наверное, в этом что-то есть... Она незаметно потрогала пальцем поверхность стола: та была чистой, свежевыскобленной, но...
- Ты наполнила поилки? - спросила Рина.
- Еще не все.
- Сколько можно возиться? - возмутилась Рина. - Нас огород ждет. Прикажешь мне одной его копать?
Ирка вспыхнула. Она делала все, что могла. Не передохнула за все утро. И не заслужила даже "спасибо", а только одни упреки! Да кем эта Рина себя считает? И кем она считает Ирку, интересно? Новой бесплатной рабыней?
Ни слова не говоря, Ирка поднялась, оставив половину своего хлеба с травами недоеденным на столе. Пошли они все к черту и к чертовой матери.
Коромысло с ведрами она взяла там, где оставила: в сенях. Зашагала к желобу, привычным уже движением погрузила в воду одно ведро, тут же подцепила дужку краем коромысла, второе... Теперь - к поилкам. И обратно. Туда-сюда. Ненавижу. Целый год будет издеваться. Сбегу или убью кого-нибудь...
- Бросай, - ненавистное тощее и носатое создание торчало у хлева - такого же длинного, как дом (и ненамного более грязного, ехидно отметила Ирка). - Бата наносит. А ты вот бери, - Ирке в руку ткнулась рукоять какой-то жуткой... мотыги? Как называется эта штука? - И пошли на огород.
Орудие было целиком и полностью деревянным. Сделали его из развилки, та ветвь, что потоньше - была рукояткой, та, что потолще, стараниями мастера превратилась в заструганную до плоской кромки тяпку.
- От забора и до обеда, - сказала Ринка, показывая на поле деятельности: грядки, простирающиеся от стены дома до ближайшего скального взлета. - Землю рыхлить, сорняки выдергивать, дети подберут. Поехали.
Обедали они прямо на "рабочем месте" - Цвани принесла каждой по лепешке с завернутым внутрь... сыром, вздохнула Ирка. Будем называть это сыром.
В баклажке из сухой тыковки, которую принес ребенок, плескалась горячая мутная жидкость.
- О, чаёк, - обрадовалась Рина. - Спасибо.
Это был, конечно, не настоящий чай - просто какой-то микс из трав и сушеных ягод. Ирка попробовала - не так плохо... Она распознала чабрец, иван-чай и, кажется, эстрагон...
А ведь настоящего чая не будет, сообразила она запоздало. И настоящего кофе! Мамочки, как же я тут продержусь целый год без кофе!
Они с Риной работали до темноты, но закончили-таки огород. Ужинали в сумерках. Ирка чувствовала, что вот-вот отвалятся руки. Есть ей, как ни странно, не хотелось. Она сжевала один "прихват" квашеной капусты - только потому что Борис велел, объяснив своей приказ очень просто: весенний авитаминоз - и напилась чаю.
А перенесло меня ранней осенью, подумала было Ирка, но ничего не сказала. Действительно, если не жрать витамины, хотя бы через силу - она скоро загнется от такой работы. А загибаться не хотелось...
В корыте запарили корм для скота, обеспечив на ночь дополнительный источник вони. Ирка хмыкнула, обнаружив, что ее это беспокоит гораздо меньше, чем утром. По правде говоря, ей хотелось только одного: принять горизонтальное положение и закрыть глаза.
Утром ее разбудила Зара.
- Вставай. Твоя очередь молоть зерно.
Молоть... зерно... смысл этих слов доходил до Ирки с трудом. Какое зерно? зачем молоть? Тело Ирки болело до каждой косточки, а голова не хотела отрываться от войлочного валика, служившего подушкой.
- Вставай, вставай, - Зара немного потормошила её, потом куда-то пропала.
Ирка разлепила веки. Было еще темно, но Зару она хорошо видела, потому что та раздувала в горшке уголь из припасенных с вечера. Ее круглое, грубо сработанное лицо, освещенное пламенем, казалось суровым и даже страшноватым. Густые брови, сросшиеся на переносице, черные глаза, над низковатым лбом - копна жестких черных волос, щеки то втягиваются, то надуваются, - настоящая ведьма.
Ирка попробовала встать - и поняла, что не сможет. Руки-ноги-спина болели, это еще полбеды - но вестибулярный аппарат, кажется, ушел в бессрочный отпуск. Стоило поднять голову на четверть метра - как она тут же начинала кружиться.
- Что-там эта красавица себе думает? - раздался с соседней лавки недовольный голос Рины. - Тебе помочь, солнышко?
- Я как-нибудь сама, - огрызнулась Ирка. Рывком села, облокотилась о стену... Так, вроде ничего... теперь встать!
Колени подкосились, и Ирка оказалась на усыпанном соломой полу.
- Ну, артистка, - Рина спустила ноги с лавки. - Хватит придуриваться, вставай.
- Мне плохо, - пролепетала Ирка, чувствуя подкатывающуюся тошноту.
- Знакомые симптомы. Типичный случай воспаления хитрости, - Рина подошла, сгребла Ирку за ворот рубашки и рванула вверх.
Ирка захрипела. Ворот врезался ей в горло.
- Ты что, с ума сошла? - Зара, встав с корен (в печи уже потрескивало веселое пламя), решительно оттолкнула Рину от Ирки.
- Ненавижу сачков, - Рина уперла руки в бока. - Слишком ты добрая, Зара. А сачок, если его сразу на место не поставить, всем на голову сядет.
От несправедливости сказанного Ирка даже разрыдалась.
- Не ной, я нытьё ненавижу еще больше, - сообщила Рина, завязывая штаны.
Зара помогла Ире сесть и начала считать пульс.
- Ей и в самом деле плохо, - сообщила она. - Так что придется оставить ее здесь на сегодня.
- Со мной никто не носился! - возмутилась Рина.
- Но ты же и не болела. Ты быстро акклиматизировалась, и ни на что не жаловалась...
- Я себе просто распускаться не даю! Если бы она напряглась хоть немножко, она бы встала.
- А потом бы свалилась от истощения и я бы с ней возилась. Вспомни Киру.
- Кира не хныкала.
- Да. Она мужественно довела себя до инвалидности, - Зара помогла Ирке опять лечь на лавку. - И хорошо еще, что не умерла. Рина, ну когда ты поймешь, что если ты до сих пор ни разу не попробовала антибиотика - то ты исключение, а не правило? Мало таких здоровых людей, как ты, большая это редкость.
- Ничего, буду въебывать за всяких клуш - скоро заболею, - проворчала Ринка, затягивая обвязку портянок.
- А это что? - Зара, решщив заодно провести общщий медосмотр Ирки, обнаржила то, на что Ирка за общей слабостью не обратила внимаия сама: кровавые мозоли на пальцах ног. - Тебе что, вчера никто не показал, как правильно наматывать портянки?
- Нет, - призналась Ирка.
Зара, нахмурив брови, посмотрела на Рину.
- Нечего на меня глядеть как Сталин на врага народа, - Рина завершала свой утренний туалет, вонзая в короткие волосы гребень и яростно проводя им от лба к затылку. - Я не знала, что эта балда намотала портянки сама, никого не спросив.
- А слово "флегмона" ты знаешь? - Зара уперла руки в бока.
Рина положила гребень и вышла за дверь. Зара, прикусив губу, какое-то время глядела ей вслед.
- Бабы, вы чего? - Мишка сел на своей лавке и ткнул в бок Бориса. - Командир, вставай. Нас ждут великие дела: некому зерно молоть.
- Да успокойтесь вы, я намелю, - Зара с грохотом вытащила откуда-то ручную мельницу. - Идите к скотине. А ты спи пока, - повернулась она к Ирке.
Ирка не заставила себя просить дважды.
Проснулась она от яркого света и запаха еды. Попробовала встать - и почувствовала, что может. Ее еще поматывало на ходу, но ноги держали.
- Как себя чувствуешь? - Зара бросала из руки в руку большой комок теста, придавая ему округлую форму.
- Ничего так, - Ирка покрутила головой, разминая одеревеневшую шею, потом села и потянулась за штанами.
- Не держи зла на Ринку - у нее просто ПМС, - сказала Зара. - Она на всех рычит.
Но то, с какой силой она шмякнула лепешку о раскаленный свод печи, говорило, что Зара не так спокойна, как показывает.
- Я могу чем-то помочь? - Ирка завязала штаны, стянула с веревки свои портянки. - А как их правильно заматывать?
Зара вытерла руки о кусок полотна, который сегодня работал фартуком, подошла, поставила ногу на лавку и показала, как.
- Ты если чего-нибудь не знаешь или не понимаешь, лучше спроси, - сказала она. - Потому что мы уже не помним, чего мы сами не умели...
Она вернулась к кадке и начала лепить следующий хлебец. Ирка, помыв руки, присоединилась к ней.
Вдвоем они управились быстрее - а после завтрака Зара, выяснив, что Ирка умеет вязать (сама Ирка своего уровня стыдилась, но Зара уверила ее, что тут справится любой, кто умеет хоть как-то ковырять спицами), засадила болящую за очередной свитер. Вязка самая простая - "гармошкой", две через две. Ирка быстро втянулась, хотя непривычно грубой была шерсть, и непривычно толстыми - спицы. Чтобы не терять зря времени, Зара усадила рядом с Иркой детей, перебиравших "красную фасоль" и устроила урок местного языка.
...Прошло несколько дней. Ирка акклиматизировалась, научилась как-то ориентироваться на местности, объясняться на уровне "Я из Дома Чужих, вассал Тимура Дегри-ора, мне надо домой", приноровилась к ритму жизни общины и, хотя по-прежнему к концу дня падала "без задних ног", но утром просыпалась уже не такой разбитой и молча делала свою часть работы: тащила из-под печки мельницу, набирала ведро зерна и принималась молоть муку для утреннего хлеба.
Обычно это делала Бат, но Ирке объяснили, что Бат - все-таки квалифицированный сельскохозяйственный работник, и тратить ее рабочее время на помол зерна непродуктивно - так что это является обязанностью каждого новичка, вступившего в коммуну, как и ношение воды. Ирку от этого труда мог избавить только следующий попадала.

Тарелки сдвинули в сторону; выскочив откуда-то из полумрака комнаты Бат протерла освободившееся пространство стола не очень чистой тряпицей, а жена Тимура подлила масла в отчаянно коптящие плошки светильников. Тот, что стоял к Ирке ближе всех, изображал кривобокую уточку, голова которой служила ручкой, а из попки торчал горящий фитилек.
На стол легла карта, нарисованная на куске... кожи? Да, кожи. С неровно обрезанными краями.
- Вот океан, - Борис повел пальцем вдоль береговой линии, идущей с севера на юг по восточному краю карты. - Откуда-то оттуда, из-за совсем уж крайнего бугра, приплыли на своих кораблях эльфы. Это было шестьсот с гаком лет назад, тогда эти земли еще никто не населял - так что эльфы были первыми. Чего они сорвались с места, какая зараза их сюда погнала - мы не знаем. Они на этот счет трепаться не любят, да и вообще с людьми о своем прошлом не очень рассусоливают. Эльфы основали здесь три города: на вот этом островке Джассай, вот тут, в гавани - Энигасай, а здесь - самый большой, Оджасай. Вроде как столица, хотя король постоянно там не живет, он по всем городам и замкам ездит.
- Традишн, - ввернула Рина.
- Короля зовут Нэдждэгри-ор. Это вроде как фамилия такая. Имя его Раотар, но тут королей по именам не зовут - типа. Ричард Третий или Николай Второй, такого нет, - добавила Зара.
- Сразу у побережья начинаются горы, - продолжал Борис. - Наши горы. Они не то чтобы сильно высокие и неприступные, но устроить любому вторженцу геморрой можно запросто. Когда эльфы только начали эти горы заселять, с запада пришел народ и попросился жить на равнине. Ну что, рассудили эльфы - земли много, на всех хватит...
Ирина с трудом могла сосредоточиться на том, что они говорят. Больше ее привлекала сама карта - несмотря на засаленность, очень хорошо выполненная. Каждый город и любой другой крупный географический объект был надписан незнакомыми ей буквами, чем-то похожими на грузинский алфавит - а под ними так же аккуратно, рукой, привыкшей подписывать чертежи, это же название повторялось по-русски.
- Только они не приняли в расчет, как быстро люди плодятся, - вввернула Рина.
- Ага, не приняли, - кивнул Борис. - Так что теперь все эти горы заселены довольно плотно, и западная равнина тоже. Но сначала люди попробовали пройти горы, дойти до побережья и взять штурмом эльфийские города. Ничего хорошего из этой затеи не вышло, часть войска эльфы покрошили в горах, остаток добили на побережье, а с пленных взяли клятву больше не воевать и отпустили.
- Ну, те, кто давал клятву, ее сдержали, - с ухмылкой сказала Рина.
- Ага, - согласился Борис. - Но дети их никакой клятвы не давали - и решили еще раз попытать счастья, учитывая ошибки предков. Поднялись в горы, разгромили и сожгли несколько замков, повырезали всех, кто там был. Эльфы объявили общее ополчение, и устроили людям праздник Большой Кирдык. Опыт прошлого облома они учли, так что вырезали всех взрослых, до кого дошли руки, а детишек забрали в горные замки и на побережье, чтобы воспитать новое поколение в духе уважения к данному слову. Ну и как заложников - на случай, если те, до кого руки не дошли, полезут драться.
- И что, они полезли? - спросила Ирка.
- Аякжеж! - весело ответила Рина. - Еще через тридцать лет устроили настоящий холивар. Месть за геноцид человеческого народа.
- Только всесте с эльфами против них теперь сражались эти повзрослевшие дети, - добавил Борис. - Чтобы долго не размазывать: особо отличившимся в битвах эльфы дали дворянство - ну, по здешним понятиям - и опустевшие замки, разоренные еще во время той войны. И земли при них. так образовался здешний народ. Называют они себя саткра. У них свой король - Тхамгир Тхварданечит. Он как бы подчиняется эльфийскому королю, но в то, как он управляет своими людьми, эльфы не лезут. Им главное, чтобы Правда земли не нарушалась. Хотя бы по-большому.
- Потому что по-маленькому люди гадят постоянно, - сообщила Рина.
Ирка заметила, что Борису не нравится это суфлирование. Но вслух Борис не протестовал.
- Да, когда эльфы наблюдали за растущими детками-заложниками, они много сделали открытий чудных, - продолжала Рина. - Понимаешь, они не то чтобы сами все прям как ангелы. Но кое-чего терпеть не могут. От предательства их просто плющит зверски. От вранья тоже. Врать эльфу даже не пытайся - почует. Ходячий полиграф.
- Полиграфович, - фыркнул Мишка.
- Это мы по сравнению с ними - как Шариковы с Борменталями, - Рина горько скривилась. - Но тут уж ничего не поделаешь...
- Да кончай ты самобичеванием заниматься, - Михаил скривился. - Подумаешь, у них стоит раз в полгода, так они уже моральный эталон.
- Они, по крайней мере, не сводят все разговоры к тому, что ниже пупа, - огрызнулась Рина.
- Ша! - прикрикнул Борис. - Хотите посраться - на двор. Только, Рина не очень попорти Мишку - в самом деле, окот начнется вот-вот, и может, даже завтра...
Оба спорщика снова присмирели.
- Говоря нашим языком, - взяла слово Зара, - у эльфов был культурный шок. Потому что даже у тех детей, которых они воспитали, многое бло иначе, чем у них. Система ценностей, мировоззрение... это ведь во многом вытекает из нашей биологии. Из того, что мы смертны и торопимся жить. А эльфы этого не понимали поначалу. Когда произошло первое и второе столкновение с эльфами, они думали, что люди бессмертны. Что они - это вообще какие-то страшно испорченные эльфы, которые без конца размножаются, как саранча, и заселяют землю, оставляя за собой пустыню.
- Ну, не так уж они и ошибались, если матушку-Землю вспомнить, - Борис поморщился. - Короче говоря, в этом королевстве как-то люди и эльфы уживаются вместе. Может, оно когда-нибудь все и рвануло бы новой войной, но с запада приходили все время овые народы, и от них отмахивались уже вместе. А такие штуки сильно сближают. Да, равнинный народ тлже в конце концов пристал к горному, и хотя у них обычаи различаются - язык один. И граница Королевства проходит вот здесь, по рекам Бхира и Цаткира. Дальше к югу герцогство Иой, там уже только люди живут, и законы совсем другие. мы с ними то воевали, то мирились, но теперь у нас союз. Вот тут к нам и Иой примыкает королевство Нанно. Там, где впадает в северное море Бира, в шхерах куча разных городов и маленьких королевств, мы с ними сейчас тоже кентуемся из-за Телпа.
- Бляди, - с выражением сказал Мишка.
- Да, телпайны - та еще публика, - согласился Борис. - Вообще говоря, у телпайнов своей страны нет. И вообще они презирают всех, кто живет в городах и пашет землю. Они кочевники, вроде монгол - только не косоглазые, а даже светлые, как солома. Вот эти действительно прут и оставляют за собой и своими стадами выжранную пустыню. Поэтому все мы сейчас вступили в союз - их, сук, так много, что поодиночке не выстоять никому. Позапрошлый король Нанно думал, что сможет с ними сговориться против нас и поиметь какую-то выгоду, но они для начала его страну разграбили, а ему устроили мега-катурадж.
- В жопу кол засадили, - уточнил Мишка.
- Тогда эти уроды сумели даже к горам подойти, - продолжал Борис, не обращая внимания на это замечание. - И взять равнинный город Латби. И было бвы все совсем плохо, но тут у них наконец подох царь, и началссь разборка между сыновьями, так что среднему сыну, который как раз собрался брать Королевство, пришлось поворачивать колесницы и жарить назад, корону добывать.
- Облом ему вышел, а не корона, - Мишка подгреб миску с орехами и начал ковырять их ножом и есть.
- Да. Они там цапались между собой как псы, двадцать лет, а эльфам хватило ума за эти двадцать лет заключить против них общий союз. И с переменным успехом война идет уже шестьдесят здешних лет. Причем жестко идет, на уничтожение - или мы их с концами, или они нас. Против эльфов у них какой-то охренительный зуб, они намерены всех эльфов покрошить в капусту. Но и людям, в общем, не улыбается в рабах ходить.
- Кому-то улыбается, - не удерджжаллась Ирка.
- Не, тут совсем другое, - решительно возразил Борис. - Это тебе сразу не понять. В Королевстве даже раб - человек. Его нельзя купить, продать, просто так из дому выгнать, убить. А для телпайна все, кто не телпайны - не люди. С ними можно все. Это они еще в первую войну показали.
- Сейчас назревает новая война, - сказала Рина. - Потому что прошлый их король тоже умер, а его старшие сыновья оказались парнями ушлыми, и почикали всех конкурентов еще при папиной жизни. Теперь будет финальная разборка между ними - за то, кому носить Медный Шлем ихнего бога-предка... Ну и кто победит - наверняка двинет народ в очередную войнуху.
- Полько на этот раз будет немного повеселее, - Мишка с азартом хрустнул орехом. - Потому что Тимур тут зря на жопе не сидел, и у наших есть пиф-паф.
Онизобразил руками, будто прицеливается из винтовки.
- Да, - поддержал Борис. - Тимур вообще государственный мужик. Его бы на место Горбачева - и Союз бы не развалился... Ну, что еще сказать... вот так оно все у нас тут, в общем. Вопросы есть?
- Есть, - Ирка сглотнула. Мишка, растрощив очередной орех, показал ей: хочешь? Она кивнула - и он пододвинул к ней разъятые скорлупки. - Вот ты, Борис, мне сказал, что мы не одни тут попадалы. Миша второй раз попал на телпайнскую территорию.... Наверное, к ним там тоже часто люди попадают?
- Наверное, - согласился Борис. - Мы с Тимуром думали об этом. Сто пудов попадают.
- А если и у них теперь тоже есть пиф-паф?
- Умненькая девочка, - усмехнулась Рина. - Нет, пиф-паф у них - это вряд ли.
- Я когда к ним влетел полтора года назад, они даже разбираться не стали, - пояснил Мишка. - Руки мне за спину, ошейник - и на невольничий рынок. Если они так со всеми поступают, им пиф-пафа долго не видать, как своих ушей.
- Тут все дело в Тимуре, - добавила Зара. - Онимаешь, наверняка кто-то попадал к ним и раньше. Но ты же вспомни: год здесь идет за шесть у нас. Когда к ним попадали люди из нашего средневековья, из девятнадцатого даже века - они здесь просто... терялись. И еще: Тимур говорит, что, по его подсчетам, с каждым здешним годом сюда попадает все больше людей. Он построил график, экстрпаолировал его в прошлое а пятьдесят здешних лет - и вышло, что раньше попадал в среднем один человек за пять лет. Может, когда-то порталы работали опять так же активно, как сйчас - но тогда у нас было уже глубокое средневековье. И только в последние годы порталы выносят сюда людей, среди которых у большинства - высшее образование. Тимур - организатор. Он первый понял, что если мы, попадалы, будем держаться друг друга, то наши знания будут друг друга взаимно дополнять. Он первый собрал группу, которая отслеживала и присоединяла всех новичков. И первым заявил о себе эльфам. Местные ведь смотрели на это дело примтивно: ну, несколько раз в год вельмин круг выплевывает каки-то дураков. Дураки проходили мимо - и погибали гд-нибудь. Или оседали в деревне какой-нибудь, и так, всю жизнь выгребая навоз, помирали... Ты себе не представляешь, какое плевое дело тут помереть, Ира. Я тебе завтра наше кладбище покажу. Так вот. Тимур начал нас собирать и организовал коммуну. Тимур договорился с эльфами о том, что они будут помагать всем попадальцам из коммуны с отправкой домой - в обмен на технологии. Но Тимур для этого, прости, въебывал как папа Карло. Короче, - Зара выпила уже не вина, а напитка вроде сбитня, - когда у телпайнов на территории появится такой же Тимур, тогда у них, конечно, и пиф-паф появится. Сам Тимур считает, что это только вопрос времени, и что мы должны спешить. Джаджи-кер его в этом поддерживает. Еще вопросы?
- М-м... - Ирка уже выскребла весь орех, и Миша подвинул ей второй. - А магия в этом мире есть? Ну, в смысле - кроме телепортации.
- Есть, - кивнул Борис. - Потому-то нам и нужен был огнестрел. Понимаешь, до сих пор люди магией не владели. Считалось, что им не дано. И когда телпайны поперли - для всех был офигительный сюрприз: оказывается, магия у них есть. Эти дикари брали такие города, которые считались неприступными - просто чохом. Скажем, раз - и всю воду высушат или все зерно сгноят. И капец, остается только сдаваться. Королевство выстояло благодаря магии эльфов, только вот в чем петруха: она у эльфов защитная в основном. То есть, эльф тоже может навести какую-нить порчу. Но только ценой сильного истощения. Есть даже версия такая, что короля телпайнов тогда угрохали несколько эльфийских магов - и погибли. Что у телпайнов за магия и как они умудряются обучать ей людей - это такая загадка, за разгадку которой эльфы бы нас золотом засыпали.
- А хорошо бы... - мечтательно прищурился Миша.
- Только Тимур по складу мышления технарь, - сказала Ирина. - Он ответа на этот вопрос так и не нашел. А засылать к телпайнам агентов не получается. Их вскрывают сразу же. Еще вопросы?
- А что, мы... люди из нашего мира, то есть... никак не можем повлиять на общий ход войны? Ну, если нас уже перебрасывает сюда - то, может быть, не просто так?
- Ага, отнести колечко и кинуть в домну. А домна в Мордовии, - Мишка заржал. - Нет, я шибу с вас, новичков.
- А ты что, другим был? - посмотрела исподлобья Зара. - Напомнить тебе, как в первый раз попал?
- Я другим был, да! - Мишка вскочил. - На волшебное колечко не рассчитывал!
- Но ты думал, что для тебя сыщут какую-то особенную миссию, - улыбнулась Зара. - Все никак не верил, что самая трудная миссия будет - зиму пережить, когда поздние заморозки урожай на корню побили...
- Да, это был квест, - Миша сел и почесал живот. - Но ничо, выкарабкались же.
- Не все, Миша. Не все.
- Аньку предупреждали, - Миша пожал плечами. - Каждый сам пиздец своего счастья. Все равно в Попадалове каждый год гибнет один-два идиота. А Тимур говорит, что раньше только двое-трое из каждого "призыва" и выживали. У нас есть все, что нужно - бакланом быть не надо, только и всего.
- Да, не забыть еще один нюанс, - Рина постучала пальцем по столу. - Ира должна знать. Борис, я и Миша, ну и Тимур, конечно - военнообязанные по здешним понятиям.
- Что, и я... должна? - Ирку эта перспектива почему-то не обрадовала. Одно дело отыгрывать войну, другое...
- Сейчас ты пока еще никому и ничего не должна, - успокоила Рина. - Но если ты останешься здесь насовсем, то имей в виду: земли во владение даром не даются. Тимур выторговал нам право пока натуральных податей не платить - ну, я считаю, что он на десять лет вперед технологиями это право окупил. Но мы сражаемся за эльфов. Это я к чему, дорогуша: в позапрошлом году один умник с техническим оброазованием решил, что с нами ему не по пути и попробовал переметнуться к телпайнам. До следующего телепорта он не дожил. И похоронен не со всеми, а отдельно. Там, в лесочке, под осиной.
- Ох и удивленный же у него был вид, когда мы его вешали, - хихикнул Мишка.
- И на этой оптимистической ноте, - Борис свернул карту и передал Заре, - я предлагаю политинформацию закончить и перейти к водным процедурам. Бата уже наверняка затопила баню...

Из хороших новостей: Борис не оговорился и не пошутил насчет эльфов - они в этом мире действительно были.
Когда она, перебирая ногами по возможности в темпе Бориса, оставила позади очередной горный ручеек (ух, хорошо, что не успела переобуться, и на ногах - сапоги, а не туфли!), из леса, покрывшего склон горы, им навстречу выехал всадник. Он еще и приблизиться не усел, а Ирка сразу поняла: эльф. Гордая посадка головы, ровная спина, косая сажень в плечах... Не сбавляя и не увеличивая скорости, всадник мелкой рысцой приблизился к ним и на глубокий поклон Бориса ответил снисходительным кивком.
Ну, как вы с нами, так и мы с вами. Ирка изобразила неглубокий книксен.
Вблизи он оказался не таким красивым, каким выглядел издали. Ирка привыкла представлять себе эльфов как очень красивых людей (и поэтому не любила фильм Питера Джексона - мордатые все какие-то, носатые...), а это лицо было... ну, не так чтобы некрасивым... Но таким, необычным очень. Да, глаза большие, раскосые и синие - но разрез такой, что к носу они стоят под углом чуть ли не в 120 градусов. И все лицо какое-то скошенное и вытянутое. По отдельности каждая черта красива, а все вместе - чуть ли не отталкивающе.
Одет эльф был довольно просто - но темно-зеленая куртка, рубаха и штаны той же домотканой природы, что и у Бориса, скроены и сшиты с куда большим изяществом, тщательно подогнаны по фигуре. Окраска была странной - сначала Ирка подумала даже, что камуфляж, а потом поняла, как получен этот беспорядочный узор пятен: одежду разложили на траве и валиком наносили краску.
Ответив Ирке чуть менее небрежным полупоклоном, нежели Борису, эльф что-то сказал ему. Тот улыбнулся, поглядел на Ирку и ответил. Оба засмеялись.
Девушка почувствовала себя неловко.
Эльф тронул гнедого коня пятками, и скоро исчез за поворотом.
- Чего вы ржали-то? - неприязненно спросила Ирка.
- Да так... непереводимая игра эльфийских слов, - уклонился Борис от прямого ответа. - А вообще, я смотрю, ты везучая. Он как раз в дозоре и был поблизости, когда забеспокоился Круг. Даже если бы меня не было, он бы тебя подобрал и доставил на хутор.
- Если он был ближе - почему ты успел раньше? - удивилась Ирка.
- А мы чувствуем примерно за сутки. Думаю, это оттого, что Круг с нашим миром связан. И если кто-то из нас может отправиться, то мы идем человека встречать. Вообще, в принципе еще не было, чтобы с человеком в первый же день что-то стряслось. Обычно перенос бывает ночью, человек видит, что кругом тьма непролазная, ну и не суется никуда до утра. А утром находит тропинку, по которой мы идем, а тропинка выводит к Ап-Регетхвар, это деревня. Я, чтобы путь срезать, тебя пастушьей стежкой повел - а натоптанным путем ты бы как раз к деревне вышла. Ну, а там нас, хуторских, в общем, знают. Тебя бы отправили. Ну а если бы ты так и осталась на месте - тебя бы нашел из дозорных кто-то.
Ирка сравнила перспективу приеать на этот их хутор в едле эльфийского красавца с путешествием на своих двоих в компании Бориса, воняющего овчиной. И ей немедленно захотелось сказать парню какую-нибудь гадость.
- Ага, а если бы я ночью замерзла?
- Ты как думаешь, зачем я бурку между камней там оставил? И запас сушняка?
- Но когда я... перенеслась, ее же еще не было!
- Балда. Она все время там. И сушняк. На всякий случай.
- Так что, вы не всегда выходите встречать... гостей?
- Всяко бывает. Вот у нас со дня на день начнется окот овец - такое будет, что только держись.
- Вам, значит, овцы дороже людей? - горько сказала Ирка.
- Послушай, - Борис развернулся на ходу, взял ее за руку и подтащил к себе. - Если бы ураган, метель, мороз, еще что - конечно, кто-то бы бросил все и пошел тебя встречать. Я или Тимур. Или кто-то из девчат на худой конец. Но если погода спокойная и хорошая, а у нас горячка - то бывает, что мы и не ходим. Ну или выходим не сразу.
Он отпустил Иркину руку.
- А если кто-то погибнет?
- Если кто-то попрется в темнотище лазать по горам - то он сам себе п...дец. Мы не виноваты. Другие и того не делают.
- Какие другие?
- А ты что думаешь, это здесь один круг?
Ирку разобрало такое любопыттво что она забыла про свои обиды.
- А сколько их?
- Никто не знает. Нам точно известны два. Причем второй в таком месте, что ну его нафиг. Мы тебя сегодня с Мишкой познакомим, он один раз там вылупился - так его сразу в рабство продали.
- Хренассе... - пробормотала Ирка. - Подожди, а что значит "один раз"...?
- Ну, сначала он тут, у нас вылез. Через год обратно ушел. А через три года по земному счету его опять к нам вымело, представляешь? Только в другом месте. Тимур тут давно, он говорит, что к нам выкидывает людей из европейской части Союза. И не только Союза - поляков заносит, болгар... А Мишка в Штаты эмигрировал - и там второй раз попал. Уникум. Дважды попадун Советского Союза. Занесло его в самое кубло, к телпайнам, чтоб у них повысыхало...
- Это что, местные орки?
- Хуже, млять. Люди. Это если с биологической точки зрения. Я бы их людьми не называл. Так, что-то среднее между молдаванином и кишечным паразитом...
"Однако", - подумала Ирка.
- ...Ну их нахрен сейчас о них говорить, пусть тебе вечером Мишка с Тимуром политинформацию проведут. Главное - уроды они. Людьми считают себя одних, больше никого. Остальных сразу режут или в рабство. Мишка молодой, здоровый - его и продали. А он уже знал, где мы живем. Ну, погорбатился на своего хозяина, освоился с языком - и драла на восток. Его поймали, выпороли так, что на спине живого места не осталось, на лоб клеймо и на галеры. Уважуха Мишке - я бы там сдох, а он мало что выжил, так еще и Мирека вытащил.
- Мирека?
- Хорват один тут был, но он из Германии попал. Где третий портал - не знает, его тоже сразу продали, и пока с караваном гнали, он дорогу ни фига не запомнил. Ну вот на галере оказался вместе с Мишкой. А потом в один прекрасный день галеру эльфы потопили, ребят подобрали... Тут им в третий раз поперло. Не, даже в четвертый. В третий - это когда их не убило при таране и абордаже. А четвертый - капитан галеры каким-то там родственником оказался нашему хозяину, Джаджи-ха Шаймэ. Седьмая вода на киселе, но для эльфа любое родство много значит. Он Мишке и Миреку эскорт аж до самого Попадалова организовал. Мирек последним телепортом обратно на Землю ушел, а Мишка остался. Говорит, если меня в третий раз в Тельпе выкинет, я или сдохну, или сам повешусь. Лучше тут. Хотя бы все свои...
- А эльфы - они какие? - спросила Ирка.
Борис фыркнул.
- Все вы, новички, одинаковые - эльфов вам подавай первым делом. Эльфы - они классные. Если бы не Джаджи-кер, нам бы всем хана. Они вообще много добра людям делают, только люди ценить его нихрена не умеют. Вот честно скажи: ты, небось, думаешь - ах, какой он не джентьльмен, меня не захотел на своей лошадке подбросить. Думаешь?
- И близко нет, - фыркнув, соврала Ира.
- Нда? Ну молодец, - скептически обозвался Борис. - Потому что были тут... дамочки с претензиями. Ну вот, они претензии выкатывают - а подумать готовой и сообразить, что дозорные тут ездят не просто так, это они не в силах. Мджир - он с маршрута специально свернул, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке. А это не хухры-мухры.
- А зачем тут дозоры? - поинтересовалась Ирка. - Места неспокойные?
- Нууу, как тебе сказать... Разбойников нет, хищников тоже сильно укоротили. Это потому что здесь владения рода Джаджи. Но, с другой стороны, эльфийские владения всегда притягивают шеби.
- Это звери такие?
- Это духи такие. Могут в зверя вселиться, могут в человека. И хотя пакостят всегда на эльфийских землях, самих эльфов боятся. Поэтому дозоры все время.
Борис остановился так внезапно, что Ирка чуть не ткнулась ему в спину носом.
Тропинка шла вдоль края скального обрыва, и когда Ирка глянула вниз - увидела долину с небольшим озерцом, а в долине - большой участнк распаханной земли, длинный каменный дом, окруженный садом и обнесенный высоким забором, толкущихся в загоне овец и, видимо, сарай для них, еще несколько пристроек...
- Ну, вот мы и пришли, - сказал Борис. - Велком ту Большое Попадалово.