Where Do We Go From Here?

Я вижу вокруг людей, которые спрашивают: вот закончится война - и что дальше? Неужели все по-прежнему? Неужели сменятся только лица в Раде? И то наполовину? Неужели все эти смерти, все горе, все усилия - в собачий голос?

Обрисую социальный портрет этих людей. От 30 до 50, тот возраст, когда человек уже состоялся и точно знает, чего хочет от жизни. Миддл-класс или лоу-миддл класс, если не по доходам, то по образовательному уровню. Свободное владение как государственным, так и родным. Как правило, все они заняты в какой-то волонтерской инициативе.

То есть, люди, которые хотят что-то делать для страны, могут и уже делают - и все чаще задают себе вопрос, что же делать дальше.

Они могли бы образовать гражданскую инициативу, партию, движение. Но есть две проблемы. Первая, самая легкоразрешимая - они не знают друг друга. Вторая, которая сейчас кажется неразрешимой - отсутствие общей цели. То есть, понимание того, что систему нужно менять, имеется у всех, а вот видения того, на что ее менять и как именно - йок. Допустим, соберем гражданское движение и провеем своих людей... ну, в Парламент жирно, а в горсовет вполне реально. Допустим даже, а чего ы не помечтать, добьемся своего мэра.

И что конкретно эти люди будут деать? Черт, что конкретно я буду делать, если завтра окажусь депутатом горсовета?

Мы все сейчас крупно жалеем, что в школе плевались жеваной бумагой на "Основах государства и права".

Обсудим?

Песенка для привлечения внимания и поднятия настроения:

Буквально с языка снято

Делегирование своих гражданских прав внешним акторам приводит к тому, что внешние акторы начинают решать свои проблемы за твой счет. Поэтому Путин на Донбассе решает свои геополитические амбиции, а Порошенко на Донбассе решает вопросы утилизации пассионариев и закрытия нереформируемых субсидируемых регионов. А кто хотел пенсий, зарплат и дотаций, пусть напишет в Спортлото.

Потому что больше вам писать некуда. Вы хотели, чтобы все порешалось за вас, вот оно за вас и порешалось.

Аналогично скажу и за Майдан. Не надо думать, что «майдауны» лучше «колорадов» тем, что одни вышли на Майдан и там навеки исполнили свой гражданский долг, а другие решили, что их гражданский долг в том, чтобы громко крикнуть «Путин, приди», зажмуриться и открыть глаза уже посреди нефтедолларового рая.

Никто не лучше. Все приняли мощное решение жить, как в Европе, или же наоборот, жить, как в РФ, и в итоге налили в котел воды. Одни попали вместо Европы в очередной 2005-й год, только хуже и с войной. Другие попали в Россию своей мечты, только в качестве беженцев.

Но гораздо большее количество людей – это как раз те, которые не принимали никакого решения, и всего только хотят просто мирно и сытно жить, и удивляются, что вместо этого они живут голодно, а некоторые еще и на войне. И им кажется, что это крайне несправедливо, и на самом деле, раз они честно жили и работали, то взамен они никакой войны не заслужили.

Отвечать будет дорогая редакция:

Именно что заслужили.

Все, что ты не можешь защитить, ничего не стоит. Чтобы 10 человек просто честно работали, двое должны стоять с тяжелым вооружением на границе и защищать их честный труд, а еще двое – бегать по окрестностям с дубинкой и наручниками с той же целью. А главное: все четырнадцать должны быть готовы в любой момент все бросить и начать бороться за свой труд с оружием в руках, не раздумывая. И бороться до тех пор, пока не будет одержана победа.

У нас, может быть, есть действующие профсоюзы? Нет, у нас нет профсоюзов. Значит, у нас не будет зарплаты. У нас, может быть, есть честные правоохранительные органы и суды? Нет, у нас нет ничего даже отдаленно на них похожего. Значит, у нас не будет законности.

И самое главное. У нас, может быть, есть желание лично лезть и организовывать эти самые профсоюзы, правоохранительные органы и суды? Нет, у нас нет такого желания. А значит, мы все заслужили – и Арбузова, который будет воровать миллионы, и Ярему, который будет это допускать. И все будет именно так, как мы заслужили. То есть, очень плохо.

О "высосанных из пальца" женских проблемах

У меня есть свойство характера, которое причиняет мне массу неудобств - я если сажусь на тему, то не могу уже с нее соскочить, пока не отработаю досуха.

К рубашке Мэтта мое внимание привлек бугурт френдов-мужчин в моей френдленте. Я погуглила, чтобы понять, отчего бугурт - потому что интенсивность оного была такова, словно Мэтта, как минимум, на доске объявлений распяли феминистки. Оказалось, что парень всего-то неудачно выбрал рубашонку, ему довольно резко об этом сообщили, он подумал-подумал и извинился.

То есть, интенсивность бурления говн в рунете обратно пропорциональна информационному поводу.

Но с точки зрения преставителей слабого пола (мужчин, чье хрупкое эго так легко сотрясти до оснований) дело обстоит несколько наоборот: это феминистки неадекватно отреагировали на рубашку Мэтта.

Они НАПИСАЛИ В ТВИТТЕР! ЧТО РУБАШКА СЕКСИСТСКАЯ! АЖ ДВА РАЗА!

Вы понимаете весь ужас ситуации? Они могли бы обсудить это с подружками на кухне. Как положено "приличным" феминисткам, которых поддерживает любой нормальный мужчина (дорогая, сделай мне кофе и бутерброд, спасибо, смотри, я написал в фейсбук, что я за равноправие). Но нет! Эти нахалки написали в Твиттер! Где их может прочесть весь мир! И эти короткие записи не растворились в океане других твитов, а были ретвичены и перетвичены миллионами других нахалок, и бедняге пришось извиняться! Аж целому ученому! Перед какими-то бабами! ААААА, МЫ ВСЕ УМРЕМ! Они же так скоро потребуют себе права голоса!

...А? Что? Уже? С ума сойти!

Ну, короче два резких твита - это сильный перебор. Твиттерши могли бы направить свою энергию на случаи РЕАЛЬНОГО ущемления женщин - скажем, на Афганистан, где женщину могут убить за то, что она пожелала выучиться грамоте.

Правда, я подозреваю, что и в этом случае найдутся возмущенные: как это жестоко, выражать в твиттере свое презрение мужчинам, которые всего лишь убили какую-то девку. А чего они завтра захотят, голосовать?

...А? Что? Уже? С ума сойти!

Да, так вот, я боюсь вас огорчать (хотя еще больше я боюсь лишний раз убедиться, что ни хера это вас не огорчит), но между рубашечкой с вооруженными сиськами и убийством женщин, пожелавших учиться, есть связь. Невидимая с первого взгляда, тонкая, но стабильная.

И тот, кто создавал принт для рубашки (отставим Мэтта в сторону, он просто не подумавши), и тот, кто убивает учителей и студенток в Афганистане, убеждены, что женщины существуют для них.

Да, они вкладывают в это убеждение кажый свое. Клайв Льюис писал в "Письмах Баламута": "Даже ребенка можно приучить, чтобы он говорил "мой медвежонок" не в смысле "старый, любимый и живой, с которым у меня совершенно особые отношения" (...), а "тот, которого я могу разорвать в клочья, если захочу"".

Так вот, для того, кто рисовал принт, это близко к первому варианту, а для исламиста-фунаменталиста ко второму. Но в обоих случаях это взгляд на женщину как на "моего плюшевого медвежонка".

И тут плюшевый медвежонок - СЮРПРИИИЗ! - заявляет, что он не твой, а ваще свой собственный. И не плюшевый, а живой. И когти с клыками отрастил, сцуко.

Как тут не забугуртить.

Вот пришел ко мне Балалайка и ласково попытался втереть, что я неправильно понимаю силу женщины - на самом деле сильная женщина это матрона, которая инвестировала свое тело в род, слилась с ним, родила восьмерых детей и если не подохла в процессе (а шансы-то далеко не нулевые), то может наслаждаться коллективной силой рода, к которому принадлежит. В котором она, правда, и имени не имеет, а только поряковый номер: Юлия Октавия или там Флавия Терция.

Не-е, нафиг с пляжа, я Ольга Прима, Ультима и Уника, и мне никак не хочется сливаться с родом, этот опыт у меня был и он мне неприятен. Попытайтесь это продать своей жене, как делает любой неудачливый деятель сетевого маркетинга. Двери вон там.

Тут, конечно, начался бугурт и вопли про фошызм и ущемление яиц свободы слова. Ну и за биологию еще, куда ж без биологии: все же знают, что самки животных в природе с отбойными молотками не ходют.

Или вот другой вчерашний друг рассказвает анекдот, из которого следует, что женщины, кроме как для потрахаться, ничего не нужны, и трахаться нужно за деньги, чтобы потом не приходилось с ними разговаривать (а то не приведи осьминог они увидят твое убожество, давышо)...

Ну, короче, дохера мужчин уверены, что мы - плюшевые мишки, созданные специально для них. Вот и в Библии же написано! И даже в Коране! Мы будем хорошими хозяевами, правда-правда! Мы вам даже голосовать разрешаем! И поступать в университеты! Неужели даже на этих условиях вы не согласны быть нашими игрушками? Куда, куда вы удалились? А-а-а, суки твари жирные лесбухи фашистки НЕНАВИИИЖУ!!!

Ладно, откладываем ерничество в сторону. Есть такой буржуйский психолог, Ланди Банкрофт. Специализируется по домашнему насилию, консультирует как жертв, так и абьюзеров, которые хотят соскочить с порочной практики. На основании многих лет опыта написал книгу "Почему он это делает?".

Чтоб не пересказывать ее тут всю, ограничусь финальным ответом на вопрос. Банкрофт исследовал целую толпу семейных абьюзеров и убедился, что мужчину делают абьюзером не особенности темперамента или характера, не психические отклонения (большинство абьюзеров клинически нормальны), не детские травмы - а УБЕЖДЕНИЯ. В рамках убеждений абьюзера женщина - его законная мишень. Это основа его мировоззрения, и хоть ты обколи его транквилизаторами, борясь с приступами гнева, а он раздуплится и по-новой. Для него отказаться от власти над женщиной = отказаться от какого-то базового законного права, без которого ему и жизнь не мила. И Бэнкрофт открыто пишет женщинам: оставьте надежды, что он захочет измениться сам, ради вас или детей. Черта с два, слишком выгодно положение господина и повелителя. Он изменится только под угрозой превосходящей силы, и то сначала попытается всех надуть и сделать вид, что изменился,оставшись при своих. Нет, никаких "мы меняемся вместе" и у тем более "начинай с себя". Проблема только в нем, это он убежден, что ты существуешь для его удовольствия. Это убеждение надо ломать - ну или оставлять его с этим убеждением в одиночестве, пусть дрочит.

Ну так вот. На первый взгляд кажется, что от принта с красотками до побивания камнями жертв изнасилования - дистанция огромного размера. На деле и то, и другое стоит на одной платформе, описываемой словами "женщина должна быть для меня..." А уж какой она "должна быть" - сексуальной, распущенной и с пистолетиком или босой, беременной и глухонемой, это все, как говорится, "второй вопрос". Равно как и то, каким наказанями вы можете покарать женщину, не пожелавшую "быть для вас" - полосканием ее имени в интернетах или сожжением заживо.

А нам имеет смысл воспоследовать совету Бэнкрофта и как только звучит "Женщина должна быть..." - посылать в сад. Бесповоротно. Не дожидаясь конца фразы и озвучивания "санкций". В сад.

Все-таки Бэнкрофт мужчина профессионал и знает, о чем говорит :)

Бггг!

Бытовое насилие над женщинами: причины и статистика (Украина)

Originally posted by e_muet at Бытовое насилие над женщинами: причины и статистика (Украина)

Гендерное насилие - серьезная проблема, затрагивающая миллионы женщин и девочек в разных точках планеты. На протяжении жизни около 70% всех женщин в мире сталкиваются с насилием. Насилие не ограничивается определенной культурой, регионом, страной или социально-экономической группой: его корни кроются в непрекращающейся дискриминации женщин.

25 ноября, в Международный День борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин, стартовала ежегодная кампания "16 дней активных действий против гендерного насилия", которая завершится 10 декабря, в Международный День прав человека.

( Read more... )

Совсем для умственно обделенных

Чуваки, объективация - это не значит, что кто-то раздевается. Это значит, что в ком-то видят только функцию/шаблон/вещь, словом, ОБЪЕКТ.
Поняли-нет?

Олена Степова - вживую!

Классика бессмертна!

Обряд дарения подходил к концу, шамесы осипли и контрабас не ладил со скрипкой. Над двориком протянулся внезапно лёгкий запах гари.

— Беня, — сказал папаша Крик, старый биндюжник, слывший между биндюжниками грубияном, — Беня, ты знаешь, что мине сдаётся? Мине сдаётся, что у нас горит сажа...

— Папаша, — ответил Король пьяному отцу, — пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей...

И папаша Крик последовал совету сына. Он закусил и выпил. Но облачко дыма становилось всё ядовитее. Где-то розовели уже края неба. И уже стрельнул в вышину узкий, как шпага, язык пламени. Гости, привстав, стали обнюхивать воздух, и бабы их взвизгнули. Налётчики переглянулись тогда друг с другом. И только Беня, ничего не замечавший, был безутешен.

— Мине нарушают праздник, — кричал он», полный отчаяния, — дорогие, прошу вас, закусывайте и выпивайте...

Но в это время во дворе появился тот самый молодой человек, который приходил в начале вечера.

— Король, — сказал он, — я имею вам сказать пару слов...

— Ну, говори, — ответил Король, — ты всегда имеешь в запасе пару слов...

— Король, — произнёс неизвестный молодой человек и захихикал, — это прямо смешно, участок горит, как свечка...

Лавочники онемели. Налётчики усмехнулись. Шестидесятилетняя Манька, родоначальница слободских бандитов, вложив два пальца в рот, свистнула так пронзительно, что её соседи покачнулись.

— Маня, вы не на работе, — заметил ей Беня, — холоднокровней, Маня...

Молодого человека, принёсшего эту поразительную новость, всё ещё разбирал смех.

— Они вышли с участка человек сорок, — рассказывал он, двигая челюстями, — и пошли на облаву; так они отошли шагов пятнадцать, как уже загорелось... Побежите смотреть, если хотите...

Но Беня запретил гостям идти смотреть на пожар. Отправился он с двумя товарищами. Участок исправно пылал с четырех сторон. Городовые, тряся задами, бегали по задымлённым лестницам и выкидывали из окон сундуки. Под шумок разбегались арестованные. Пожарные были исполнены рвения, но в ближайшем кране не оказалось воды. Пристав — та самая метла, что чисто метёт, — стоял на противоположном тротуаре и покусывал усы, лезшие ему в рот. Новая метла стояла без движения. Беня, проходя мимо пристава, отдал ему честь по-военному.

— Доброго здоровьичка, ваше высокоблагородие, — сказал он сочувственно. — Что вы скажете на это несчастье? Это же кошмар...

Он уставился на горящее здание, покачал головой и почмокал губами:

— Ай-ай-ай...

И. Бабель, "Король"