Одна благонамеренная женщина (пошли ей, Господи, всяческих благ) посоветовала мне для излечения моих духовных затруднений прочитать "Письма Баламута". Я слишком резко объяснила ей, что для меня это "станки, станки, станки", но все-таки...не то чтобы решила перечитать, а так, повспоминала эту книгу.
Особенно ее финал.
Вспомните, чем кончается книга:
Чем больше думаешь, тем хуже становится. А он прошел через все так легко. Ни медленно нарастающих подозрений, ни приговоров врача, ни больниц, ни операционных столов, ни фальшивых надежд. Раз -- и освободился! На какой-то миг все показалось ему нашим миром. Бомбы рвутся, дома падают, вонь, дым, ноги горят от усталости, сердце холодеет от ужаса, голова кружится... и тут же все прошло как дурной сон, который никогда не будет иметь никакого значения для него. Эх ты, обманутый дурак! Заметил ли ты, как естественно -- словно он для того и родился -- этот червяк, рожденный на земле, вошел в свою новую жизнь? Как все его сомнения мигом стали для него
смехотворными? Я знаю, что он говорил самому себе: "Да, конечно, так всегда и было. Все ужасы были одинаковы. Сначала становилось осе хуже и хуже, меня как будто загоняли в бутылочное горлышко, и именно в тот момент, когда я думал, что это конец,-- ужасы кончались, становилось хорошо. Когда рвали зуб, боль нарастала,-- а потом вдруг зуба нет. Дурной сон переходил в кошмар -- и я просыпался. Человек все умирает и умирает, и вот -- он уже вне смерти. Как я мог сомневаться в этом?"Ну, там еще много красивостей, о которых я еще скажу пару теплых слов, но если коротко и по существу - герой умер.
Умер молодым. Умер мгновенной смертью, возможно, очень болезненной, но не долгой, не мучительной и не унизительной.
Умер как герой: выполняя свой долг во время воздушного налета. Его не искалечило во цвете лет, не изуродовало, не оторвало яйца: один удар - и вечное блаженство.
Его отвага не подвергалась долгим мучительным испытаниям. Он не кормил вшей в окопах, не голодал подолгу, не подвергался самому обычному солдатскому искушению: лечь спать голодным или зарезать последнюю курицу семьи, у которой он устроился ночевать. Не попадал в плен, не проходит через унижения и пытки. Он был хорошим парнем, но подопечному Баламута не довелось поработать над ним в ситуации настоящего жопореза.
И наконец, он не подвергался испытанию долгим миром.
Он не стал мужем своей девушки и не столкнулся с трудностями брачной жизни. У него не было детей, ипотеки, изматывающей рутины мирской жизни - и НЕ МЕНЕЕ ИЗМАТЫВАЮЩЕЙ РУТИНЫ ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ, которая может заманать только так. Да, у Льюиса уделяется некоторое внимание рутине - но эй, парень провел в церкви меньше года, за это время как следует заманаться просто нереально!
Он не сталкивался с по-настоящему тупым священником. Или с по-настоящему подлым священником. Или с по-настоящему вонючим церковным скандалом. Ему не пришлось причащаться из одной Чаши с человеком, который ему отвратителен до колик и вообще по большому счету сволочь. Ему не тыкали в глаза вековыми прегрешениями его Церкви (в этом отношении, конечно, протестантом быть удобно).
Он не знал ни настоящей бедности, ни настоящего богатства. Ему не приходилось ни заниматься одуряющим монотонным ежедневным трудом ради ничтожного куска хлеба, ни столкнуться с искушением настоящей роскоши.
И с искушением власти он не столкнулся.
Он ни разу не срывался в капитально тяжкий грех и не был вынужден выбираться к свету с самого днища, или хотя бы придонных областей. Он не страдал хроническими болезнями (поди помолись во время почечной колики, друг мой). Он не страдал болезнями душевными, даже легчайшей депрессией.
Он не узнал старости и ее искушений, которые по-своему коварней искушений молодости. Начиная с хотя бы примитивной усталости, нарастающей слабости, которая делает тебя зависимым, а значит, ставит в униженное положение.
Он, в конце концов, был мужчиной, и ему, как минимум, не ебенили мозги разговорами о том, как он должен подчиняться и покоряться каждому, кто носит штаны.
Словом, герой Льюиса - духовный курортник. Самой короткой и прямой дорогой автор привел его к спасению.
Льюис нам показывает, как бес проиграл борьбу за душу, и мы торжествуем - а ведь автор мощно жульничал, подыгрывая герою всю дорогу, и капитальнейшим образом сжульничал в финале, подарив ему яркую быструю смерть. Да любой дурак может умереть по-христиански!
Когда меня еще перло от всего святого и церковного, я в "Портретах святых" прочитала
историю Паолы Марии Крочефиссы ди Роза. Если говорить медицинским языком, женщина с 17 лет жила в состоянии тяжкого психоза. Если говорить церковным языком, она все время переживала состояние Богооставленности, и при этом ее все время колбасило от каких-нибудь искушений. А умерла она в 45, и все время продолжала заниматься харитативной деятельностью: ухаживала за больными, основала женскую конгрегацию, работала как вол. Ее история впечатлила меня сильнее, пожалуй, всех остальных. Прочие святые так или иначе получали Божественную поддержку, переживали какие-то экстазы или состояние умиротворения, Мария Крочефисса же до конца переживала "черную ночь души". Вот это экспириенс, от которого мурашки по коже.
Ну, скажете вы (сказала бы я и сама 10 лет назад), Льюис же предназначал книгу рядовому человеку, обывателю. Его не интересовали головокружительные духовные взлеты и падения. Он сочинял руководство для людей, которые живут простой и монотоной повседневной жизнью.
Верно. Но тут-то и заключается жульничество: люди, живущие простой и монотонной повседневной жизнью, не могут рассчитывать на вагон-люкс в экспрессе до Рая, на быструю героическую смерть. Нас ждут долгие годы рутины, старость и болезни, унылая позиционная война и неизбежные потери. Все это Льюис благополучно скипнул.
Он еще и врет на каждом шагу - в смысле, не протагонист врет, не Баламут, а сам Льюис. Но я так устала и так зла, что не готова прямо сейчас писать об этом.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
