К вопросу о маленьких красных сковородочках

Одной из таких маленьких красных сковородочек является отношение Церкви (почти без различия конфессий) к сексуальным прегрешениям как к серьезной материи (что уже половина смертного греха).

Меня неовавилонцы одно время очень ехидно подъелдыкивали на эту тему, а я пыталась сочинять велемудрые теории, которые гроша выеденного не стоили. А на деле я просто боялась признать, что это типичная "маленькая красная сковородка" с тех времен, когда сексуальный грех был действительно серьезной материей.

Ведь во времена, когда ДНК-тестов не существовало, каждая женщина могла выписать мужу персональную небольшую премию Дарвина, наставляя ему рога и рожая детей от других мужчин. Считать женщины уже тогда умели и плюс минус лапоть знали, когда вероятность зачатия больше, когда меньше. Так что тетка с хорошим навыком счета могла не просто уплытие из рода старшинства и всех ништяков, с ним связанных, организовать, но и вообще обездолить мужчину в потомках навсегда. А-ля Серсея (единственный ее грех, который я не осуждаю. Заработал Роберт, заработал.)

Вот ввели бы матрилинейное наследование и все пучком, но нет, патриархат такой патриархат.

Вы вдумайтесь хорошенько в этот момент: женщина могла, никого не убивая, видимо не бунтуя и тихо улыбаясь, организовать роду мужа конкретный геноцид. Не хуже врага, который прошелся бы с ножом и всем перерезал глотки. Прочитайте "Улав, сын Аудуна", если кто не читал: девушка в минуту слабости пустила вагину погулять, парень в припадке великодушия признал ее ребенка своим, И ВСЕ! И его родной сын ему не наследует, потому что байстрючок - официально старший. И этого ничем не исправить, разве что убить мальчика. И мужик всерьез борется с искушением убить этого мальчика, хотя и превозмогает, потому что добрый христианин, и от этого еще депресивнее, страшно жалко, что такой хороший мужик вот так вделся.

Понятное дело, этого люто бздели и кары были страшные, а Церковь дула в ту же дуду, что и власти.

Но те времена прошли. Женщина может иметь и наследовать собственность, мужчина может заказать тест на отцовство, а противозачаточные средства и знание физиологии уравняли возможности сторон в войне полов (ну, хотя бы тех представителей сторон, кто утруждает себя знаниями). И только Церковь стоит на страже сокровища, которое, собственно, уже исчезло. И возражает против контрацептивов, видимо, в надежде, что сокровище каким-то образом вернется на место.

Причем применение старых норм тоже избирательно. Например, сегодня человек, покаявшись в онанизме, получит мягкую, чисто символическую кару вроде "прочитай псалом такой-то". В Средние века реально было выгрести суровейший пост с сеансом бичевания. Если добрый священник попался. А если тебя на онанизме ловили светские структуры, то в зависимости от времени и места действия ты выгребал от серьезного штрафа или бичевания до сожжения на костре. Потому что в те времена это называлось, представьте себе, содомией (да, все практики, помимо пенис/вагина, назывались содомией, отак от) и серьезно было замешано на понятиях о ритуальной чистоте, как своих родноверских, так и воспринятых иудейских. Но сейчас-то вроде бы хватает соображалки понять, что Бог не напустит на всю общину кары за то, что кто-то немного поиграл с джойстиком. Но тут встает вопрос, почему в этом вообще надо каяться, коль скоро ни один медведь не мог пострадать даже теоретически.

Да, можно сказать, что Господь о серьезности сексуальных материй высказался недвусмысленно. Однако Он и о ругани высказался толь же не двусмыленно. Для Него все материи были серьезными. Но тех, кто посрался в интернетиках, не отлучают от Причастия, хотя многие из нас наговорили себе на геенну огненную. Считается, что если ты умрешь нераскаянным в этом грехе, то оно тебе не помешает спастись, Чистилище отбудешь и в рай. А если не раскаешься во внебрачном сексе (при котором не было супружеской измены) - то опаньки тебе.