Пиарю великолепную Альшанскую

http://natalya-kiriche.livejournal.com/401450.html?style=mine

...И несравненного Учителя

http://ab-pokoj.livejournal.com/48842.html?style=mine

Учитель не без прорухи - он так и не понял, зачем Брюс Вэйн выёбывается перед телекамерами :) - но затто, как говорится, КАМЕНТЫ ЖГУТ!

Коллекционное:

http://ab-pokoj.livejournal.com/48842.html?thread=4564938#t4564938

Скажіть, людоньки, а я оце пєарила?

http://pushun.livejournal.com/49109.html

Три поста подряд в моей френдленте -

и все об манипуляциях.

Народ, вы чо!

Большое попадалово-7

Трудно было сказать, сколько времени прошло между появлением на хуторе Ирки и появлением следующего попадалы. Дни были так похожи, что Ирка потеряла им счет - но она была уверена, что минуло не меньше двух недель и не больше месяца. Единственной временной привязкой был конец окота и связанный с этим подъем Иркиного статуса.
Окот оказался не таким страшным, как его малевала Ирка поначалу в своем воображении. Ну да, приходилось кому-то все время дежурить около овец и, заметив у одной из них признаки близящихся родов - скотинка бросала есть, начинала беспокоиться, ложиться набок - переводить ее в особый отдельный загончик. Ну да, если у овцы шло не все ладно, приходилось помогать ей - вытаскивать ягнят. Но в целом ничего такого уж страшного. Немного позже Ирка поняла - ребята волновались не потому, что окот такое уж стремное джело, а потому что у них не хватало рабочих рук, а новичок вроде Ирки - скорее помеха, чем подмога.
Но именно во время окота Ирка резко повысила свой статус среди попадал.
Случилось это в день... Ирка потеряла счет дням, временной ориентир у нее был только один: Борис повез к кузнецу плуг - поправить, а несколько часов спустя Ринка вернулась верхом и увезла Зару: в процессе поправки плуга покалечился криворукий молотобоец. Бат и Мератч ковырялись на огороде, детей услали собирать схедобные молодые травы. А у Ирки как раз были месячные (О! Второй временной ориентир!) Таким образом, когда из овчарни в поисках Зары пришел Мишка, оказалось, что, кроме Ирки, помочь некому.
Ситуация-то была, в общем, стандартная: овца никак не могла разродиться - видимо, ягнята внутри сцепились ножками. Обычно парни решали эту задачу сами, а в этот раз проблема возникла от того, что у этой овцы оказался узковатый таз, а Мишка с Борисом, не говоря уж о рабах, были парнми рукастыми и не могли внутри матки хоть сколько-нибудь эффективно пошевелить кистью.
- О! - сказал Мишка, глядя, как Ирка сколачивает масло. - А у тебя руки еще тоньше, чем у Зары. А ну пошли, попробуешь.
Поначалу Ирке с ее брезгливостью пришлось круто. Когда она, намылив руку чуть не до плеча, всунула ее овце под хвост, и склизкая плоть стиснула ее ладонь, как тугая перчатка - Ирку чуть не вырвало.
- Блевать можешь на здоровье, главное - руки не вынимай, - великодушно сказал Борис, поддержав Ирку за плечи. И это помогло - приступ тошноты резко прошел, Ирка продвинулась вперед, нащупала ягнят - крохотные комочки мокрой шерсти и костей - и довольно легко сумела высвободить всех четырех.
- Нет, не обтирай, - быстро сказал Мишка, когда она достала первого. - Дай овце облизать, тогда она его признает за своего.
Ирка увидела, как овца лижет совершенно игрушечную животинку на подламывающихся ножках - и второй раз сунула ей руку в родовой проход совершенно без проблем. Никаких признаков тошноты - главное, смотреть на маленького барашка. На результате фокусироваться, а не на процессе...
- Ну, ты молодец, - подбадривал ее Борис. - Ну прямо артистка.
- Ловкость рук и никакого мошенства, - хихикнула Ирка.
Правда, за признание пришлось заплатить: теперь в трудных случаях парни всегда звали Ирку.
Вторые "пятнадцать минут славы" были связаны с более печальным эпизодом: по каким-то причинам ягненок умер в утробе матери раньше, чем Ирка смогла его достать. Это была не ее вина, а недосмотр парней - но все равно ей было очень жаль, и чего она совсем не собиралась - так это смотреть, как Мишка обдирает мертых ягнят "на смушки".
Она отвернулась и увидела, как овца отталкивает ягненка.
- Это Партизан, - пояснил Борис. - Его отчего-то мамка не признала, у них бывает такой заскок. Он у каждой овцы понемногу отсасывает, пока они не замечают, что он чужой. Мы его думали забить сначала, но потом смотрим - он приспособился... Как-нибудь дотянет, пока научится траву жрать - а там уже нагуляет бока.
И тут Ирка вспомнила читанного совсем недавно Хэрриота.
- Мишка, дай сюда шкурку! - зашипела она.
- Ты чего раскомандовалась?
- Дай, говорю!
Преодолевая омерзение, Ирка подкралась к Партизану, одной рукой сгребла его, чтоб не убежал, а другой - разложила шкурку умершего ягненка по его спине и голове, после чего подсунула Партизана к невезучей мамке.
Овца лизнула малыша раз, другой, третий - а потом подтолкнула его к вымени и начала кормить.
- Ух ты! - обрадовался Мишка. - Ирка, респект. Ты гений.
- Это не я, это Хэрриот, - призналась Ирка. - был такой английский врач, сельский ветеринар. Он несколько книжек написал - "О созданиях, прекрасных и удивительных", "О созданиях великих и малых"...
- И ты их все читала? - спросил Борис.
- Да. В общем, все...
Ни слова больше не говоря и даже не дав сполоснуть руки, Борис потащил ее в дом.
- Зара! - крикнул он с порога. - Где ты там? Зара!
- Чего тебе? - девушка показалась из-за занавеси, отгораживающей "семейную" часть комнаты, где жили Мератч с детьми и Бат.
- Доставай амбарную книгу! - Борис чуть не швырнул Ирку на скамью. - Она ветеринара одного сельского читала! Только что Партизана помогла к мамке пристроить!
- О, боги, - Зара, сняв с пояса ключ, полезла в большой сундук, и извлекла оттуда... действительно амбарную книгу.
Борис тем временем удрал куда-то и вернулся через минуту с букетиком гусиных перьев, на ходу застругивая одно из них. Зара достала с навесной полки чернильный камень и начала его растирать в ступке.
- Давай, рассказывай, - велела она, пока Борис затачивал и расщеплял перья.
- Что рассказывать? - обалдела Ирка.
- Ну, книжку, книжку! - разозлился Борис на ее непонятливость. - Все, что помнишь.
Ирка искренне напрягла память - и тут обнаружила, что катастрофически не может больше припомнить ни одного случая, когда доктор Хэрриоту удалось справиться с проблемой, не прибагая к лекарствам двадцатого века. Не рассказывать же, как он отбивался от быка резиновой вагиной для искусственного осеменения. Илди как он принимал роды у коровы в стельку пьяный...
Пьяный...? Что-то забрезжило... А, вот!
- Одна свинья не хотела кормить поросят - она их кусала и не подпускала. Попробовали современный седативный препарат - но даже тройная доза не помогла. И тут один старый работник применил народное средство: он дал свинье ведро пива. Свинья сразу подобрела и подпустила поросят к себе.
- А-атлично! - Зара начала аккуратно записывать Иркин рассказ. - А еще что-нибудь?
- Э-э-э... - Ирка втянула голову в плечи. - Можно я руки помою?
- Конечно-конечно, - Зара уже не торопила ее, ей нужна была пауза для записи.
- А пива-то сейчас у нас и нет, - сказал Борис.
- Так и свинья не поросится пока еще, - возразила Зара. - Ну, бражки дадим, если что. Для хорошего дела не жалко...
Ирка, возвращаясь, мельком заглянула в книгу - и увидела, что Зара пишет сразу местным алфавитом.
- А почему не по-русски? - спросила она осторожно.
- А потому что мы это не только для себя, - сурово пояснил Борис.
Ирка помаялась немного - и призналась, что больше ничего полезного вспомнить не в силах.
Борис пожал плечами и вышел.
- Ты неправильно мыслишь, - сказала Зара. - Ты вспоминай все подряд, а полезное оно или бесполезное - это уж я буду решать. Может, нам удастся изготовить эти лекарства лет через десять. Но даже если через сто - люди уже будут знать, как их применять, а не тыкаться наугад.
Ирка начала рассказывать все подряд, устроила сеанс хохота на десять минут, изложив историю с искусственным осеменением, и сразу же - историю с тремя ложными беременностями, и тут сама собой вырулила на эпизод с коровой, у которой снимали отек выпавшей матки, посыпав ее сахаром.
- Ну вот, а говоришь - ничего полезного... - Зара снова начала записывать.
И тут Ирку торкнуло. Ощущение было неописуемым - что-то вроде спазма, но не в теле, а как бы в мыслях. Непреодолиме желание куда-то бежать и что-то делать. Она даже вскочила.
- Тоже чувствуешь? - Зара глянула исподлобья.
- Еще как, - призналась Ирка. - А что это?
- Беспокоится Круг. Ночью выбросит нового попадалу.

Прекрасное дитя продолжает жечь глаголом

http://malice-crash.livejournal.com/65433.html

Народ, помните, что я говорила об ответственности автора за выводок последователей?

"Увы, фафики у нас сейчас что-то слабо публикуют, так что вас в печатном виде я увижу не раньше, чем выйдут "Миры Оксаны Панкеевой" по примеру "Миров Перумова".

Вот это вот оно.

Да, конечно, автор не может и не должен пасти своих читателей. Но автор может (и я считаю, должен) сгенерировать текст, который сам по себе будет обладать "дуракотталкивающими" свойствами.

Облегченный до предела стилёк - свойство дуракопритягивающее. Каждая деффачка начинает думать - "О, и я так могу!". И ведь действительно может.
___________

Апдейт. ОтжЫг дитяти, достойный отдельного разбора.

http://malice-crash.livejournal.com/65433.html?thread=145561#t145561

"Я вообще не люблю светлых. Они не умеют отвечать за себя. Но большинство их почему-то любит..."

Я прошу зафиксировать фразу "они не умеют отвечать за себя". Теперь поехали дальше:

"У Брилевой герои с руками по локоть в "добре", выступая за свет, даже не удосуживаются себя позиционировать светлыми. Они не прикрываются волей высших существ, действуют сами по себе, но при этом их сторона все же не меняется."

Теперь прикинем, как это соотносится, во-первых, со сказанным выше, а во-вторых, с текстом романа.

С текстом романа, надо сказать, это не соотносится никак. Ни за какой такой "свет" его герои не воюют. Не надо путать ПТСР и "Ночной/Дневной Дозор".

Теперь рассмотрим фразу, сказанную первой - якобы "светлые не умеют твечать за себя". И посмотрим на список претензий к поим героям. Итак, они:

- "не удосуживаются позиционировать себя светлыми" (подсказка: они "Дозоров" не читали);
- не прикрываются волей высших существ
- действуют сами по себе
- но при этом их сторона все же не меняется, вот ужас-то.

То есть, если бы они прикрывались волей высших существ и действовали не сами по себе, или на худой конец перекинулись бюы на другую сторону - то тем самым они явили бы пример умения "отвечать за себя". А они не хотят предавать или быть чтими-то марионетками или позировать на столе с воплями "Я светлый!". Вот же ж падлы.

Дитя конкретизировало свою претензию: ""Позиционировать себя светлым" - это в некотором смысле объяснять, почему сторона героя лучше. У Брилевой это самое позиционирование выполнено на крепкий ноль с минусом."

Проще говоря, деффачка недовольна тем, что мои герои не желают соответствовать стереотипному образу "светлых", сложившемуся у нее в голове и не желают это как-то обосновывать. Вкупе с тошнотворным оборотом "позиционировать себя" такая претензия является симптомом тяжкого отравления рекламно-потребительской идеологией.

Теперь рассмотрим следующий перл:
"Это может показаться честностью, некоей беспристрастностью в изображении героев, но на деле голая правда выглядит не лучше, чем правда, завуалированная красивыми словами".

Она сама-то хоть поняла, что сказала?

"Проблема в том, что вот эти персонажи, слепленные из того же "теста", что и милиционер в известном анекдоте, компрометировали бы любую сторону, на какой бы ни оказались. В персонажах Брилевой нет эпической "светлости". А это - единственное, что могло бы их хоть немного приукрасить"

Прелестно, да? Дитя полагает, что "прикрытие волей высших существ" и нежелание "действовать самим по себе" - "приукрашают".

А вот теперь спросите меня: отчего я непоколебимо верю, что "темнушничество" съедает моск?