Итак...

Восемь против одного, что патер Браун был добрым человеком.

Этот маленький спор натолкнул меня на мысль - а не перепутаем ли мы случай крайней, предельной доброты с сердечной холодностью, жестокостью и "плохостью по железу"?

Почему я молчу по поводу теракта в Беслане...

Потому что мои мысли полностью озвучены Уиллом Смитом в фильме "Я, робот":

- Словами "Я же говорил" этого не передать!

(no subject)

Прочитала в ЖЖ lapochka следующее:

"Откровенно говоря: "теодицея" в стиле "Бог дал детей родителям, Бог их и взял, хоть и руками террористов - имеет право, Он же Бог!" даёт некоторые основания для оправданий религиозной политики большевиков. Давить, да, давить подобное человеко-и богохульство. Беспощадно".

К сожалению, Надя упустила шанс меня беспощадно задавить, будучи в Днепропетровске - так что я дерзну поперек слово молвить. Ибо сопливая "теодицея" достала вконец. Я понимаю честного атеиста Антрекота, который согласен на экзистенциальную безнадегу, лишь бы не терпеть над собой вседержителя, и сама отношесь к той части верующих, кто согласен с властью Вседержителя, чтобы не терпеть экзистенциальной безнадеги - но я ни хрена не понимаю тех, кто пытается совмещать.

 

То есть, по-человечески-то я их понимаю. Это всегда милое дело - и на рыбку съесть, и штанишки не замочить. Но по всей логике вещей так не получится. Потому что если не Бог взял детей - значит, их взял какой-то вонючий террорист. Значит, не Бог, а террорист хозяин нашей жизни и смерти, не Бог, а он, бородатый с автоматом. Извините, ребята, я несогласная. 

 

Сегодня я смотрела похороны в Беслане - над одной из могил шло и христианское отпевание. Видимо, родственники жертв тоже не согласны отдавать экзистенциальную власть террористам.

Каким макаром это сочетается с восторженными стихами про Шрайка - ваааще не понимаю.