И-и-и, снова-таки о Мартине и Мартелле

То есть, мне и в Может, сем, смотревшим "Принцессу-невесту", совершенно очевидно, что в этом поединке Оберина Мартелла зовут Иниго Монтойя. Как и то, что в битве в туннеле Донала Нойе зовут Гэндальф :).

Но это не вызывает того отторжения, какое вызывает "четверная дуэль" русского "абибаса". Наоборот, старый хрен тебе подмигивает, и ты подмигиваешь ему в ответ: хэлло, май нэйм из Иниго Монтойя. Энд зей шелл нот пасс, эбсолютли, дефинитли, фак йеаааххх!

А вот абибас тебе ни хрена не подмигивает. Он только предлагает собой любоваться, таким охрененным абибасом.

Было бы слишком просто сказать: абибас это уже вода от воды, в которой варился заячий суп. Или Камша попросту плохо пишет. То есть да, оба объяснения верны, но не полны. Камша плохо пишет, но она поперла очень выигрышную ситуацию у очень хорошего автора. Казалось бы - ну сшей по этим лекалам, и получится что-то годное. А получается абибас.

В чем разница? Ну казалось бы: Мартин заимствует у Голдмана - получается годнота. Почему у Камши получается абибас?

Потому что Мартин не тырит реплику, сцену или ситуацию. Он обращается к древнему, как мир, сюжету о мести, которую человек десятилетиями носил в своей груди и в муках родил, наконец. Вы посмотрите, с каким лицом Монтойя говорит о своем мщении - так говорят о горячо любимой жене, предвкушая встречу. Двадцать лет человек думает, что же он скажет убийце. Может быть, когда-то он репетировал прочувствованные речи, но годы вылизали и отшлифовали эти речи до четырех фраз, простых и верных, как камни: "Привет. Меня зовут Иниго Монтойя. Ты убил моего отца. Приготовься к смерти".

"Элия Мартелл, принцесса Дорнийская. Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей".

Когда ты наполнил ситуацию драмой до краев, когда сюжет играет мускулами и дышит полнокровием - тогда можно сколько влезет подмигивать читателю/зрителю аллюзиями и отсылками. Оберин Мартелл - объемный трехмерный персонаж со своей историей, и в силу этого можно дать ему немного побыть Иниго Монтойей.

Камша не видит драмы. Она ее в упор не видит. Она видит картинку "Красивый чувак круто мочит некрасивых чуваков". О, напишем-ка и мы про красивого чувака, который круто мочит некрасивых чуваков.

Упс. Получился абибас. Он висит и топорщится вместо того, чтобы трещать внатяжку и переливаться. Потому что под ним, ять, нет мускула!

Что для меня до сих пор остается загадкой - как люди, которые читали Мартина ДО того-как, могли принять Этерну за чистую монету? Ну ладно я, с меня страшный обет взяли. А они?

Ай. не будем о грустном.

Вот этого Питер Джексон явно не видел. А зря.

Ненорматив!

БАЛЛАДА ДЕЗЕРТИРОВ

Оригинал взят у begle в БАЛЛАДА ДЕЗЕРТИРОВ

Другая жизнь
Столетие другое
Война в расцвете
Первые три дня
Бои в горах
Еще не плачут дети
В кафе есть кофе
И некрепкий грог
В наш научный город
Еще не въехал
Первый гроб

Мы были небольшой страной
Но иногда
Большие призывают малых
На наших флагах
Сине-алых
Держался фронт
Гигантских черепах
С зелеными зубами
Участок фронта
Будем объективны
Мобилизация
Приходит в дом
Как цирк
Уходит похоронною процессией
В конце концов
Что нам до мировой войны
До их инфляций
И рецессий
О, мы тогда наивно
Считали, что
Мы сами по себе
Мы производим пиво
Игрушки из зеленого стекла
Стихи
Конфеты
Пистолеты для дуэлей
У нас музеи
Музыка у нас

Мой друг читал
Основы права
В старинном универе
Часто спорил
Со мной
В его наивной вере
О нашей родине
О трех ее путях в бессмертье
Звучал орган собора
Он жил недалеко
С мамашей
Тетей Рози
Она меня прозвала Рожей
Я из предместья был
Из умных
Но простых
Война ему дала под дых
Смешала разум с чувством
Когда монарх
Отдал команду
Призвать
Начальный курс
Мой друг
Преодолев искус
Отсрочки
Решил на бойню
Повести свою отару
И быть примером очным
Так сказать
Студенты громко пили
Громко ржали
Короче, выпускали лишний пар
Они в своих мечтах
Безликого врага красиво убивали
Спасали оперных певиц
И падали пред троном ниц
И руки в перстнях
Им протягивали перстни
Короче, разум был не впрок
В том поколении
Никто его не понял
Я видел тетю Рози на коленях
Но непреклонен
Был мой друг
Мой брат по книгам
По мечтам о славе
По выспренным речам
И вот уже
Чеканя неумело
Шагает первый курс
По главной улице
Потом налево

Я ехал рядом на велосипеде
Я говорил ему
Куда
Дурак
Война не наша
Король сопляк
В делах военных
А враг издал указ
Они там наших пленных
Сгоняют в лагеря
И морят голодом
И собственно война
Тебе зачем
Ты умный человек
Мы проиграем через месяц
Мы переждем
Посмотрим
Уедем в Гессе
Отсидимся в Бёлле
Да мало ли спокойных мест
Там девушки
Там солнце
Там вино
И дрогнул друг
И прыгнул на багажник
И курс его
Уже не курс, а рота
Пошел вперед
К своей кровавой рвоте
К бинтам
К оружию
И к гибели
И к аду
На высоте под номером
Сто двадцать
А мы поехали назад
Они старались не смотреть на нас
И мы свой хоронили взгляд

Мы прятались семь дней
Молчали
Иногда лениво
Решали путь
На юг или на запад
Монархия
Устало пятясь задом
Сдавала
Пядь за пядью
Сине-алый флаг
Все чаще приезжал
На крышке гроба
И мы
Синхронно
Оба
Решили помогать стране
Сгорающей в огне
Пошли
Покаялись
Нас даже не бранили
Бумаги
Каптенармус
Браунинг
Погоны лейтенантов
Мы были взрослые
Мы были из столицы
Нам верили
За неимением других
В руках у Децимы
Мелькали спицы
И Морта
Улыбалась нам
Зараза

Мой друг погиб
Почти что сразу
У Столбов
Они пошли в штыки
Снаряд
Его не лучшие куски
Прислали тете Рози
Вместе с орденом
Она погоревала
Оправилась
И померла
Их род
На кладбище
Заполнил весь свой ряд
От горя умирают
Только психи
Нормальный человек
Уйдет в небытие
От осознанья горя

До моря здесь
Четырнадцать минут
Нейтралитет
Чарльстон
Война в газете
Да
Я опять сбежал
И я клянусь
Что нет на свете
Войны
В которой нет
Холодного лица
Предательства
Обмана
Что Цезарь мне,
Что Ганнибал,
Что Путин,
Что Обама.
Что родина
Что честь -
Пустяшный разговор
Понравилось, о да
Отличный кофе
Пирожное прекрасно
Как всегда
Несите счет
Мой друг всегда шутил -
Читайте приговор

Да нет там никакого "голубого лобби"

Есть нормальная для жестко-самцовых закрытых структур с сегрегаций женщин реализация власти через секс.
Эта публика на 90% - такие же "гомосексуалы", как и паханы в тюрьмах. Только паханы меньше лицемерят. Не церковь притягивает к себе гомосексуалов - а гордыня и безответственность, возрастающие в темноте и духоте закрытой наглухо структуры, искушают попробовать перчика. Власть развращает, как бы говорит нам капитан Очевидность. Дальше он бубнит про возвращение к евангельским временам, выборное священство и про то, что даже в средневековье к изучению богословия не допускался человек, не овладевший для начала светской наукой, но Кэп бубнит еще со времен Лютера и никто его не слушает.