2 Руфь и teodolinda
May. 9th, 2005 05:36 amВ 2000 году на 50-летие победы у здания нашей Диорамы остановился автобус, из которого вышли старики. Одни носили свои боевые награды, другие стеснялись. Одни говорили по-русски, другие по-немецки. Но они вместе ездили по городам и местам, где воевали. 55 лет назад их резделяла линия фронта, а сейчас они вместе зашли в диораму и бурно обменивались воспоминаниями. Казалось, переводчик им не нужен. Нет, они не бранили и не проклинали друг друга, они показывали на карту и говорили: я был здесь... А мы были здесь... а где были вы? А мы здесь... Потом перешли в диораму и экскурсовод умолкла: она ничего не могла сказать тем, кто своими глазами видел эти бои на днепре. А вот этот вот танк какой-то не такой... А вот эта пушка - именно такая, да... а вот тут эти дома, они совсем как тогда... А мы сидели вон на том пригорочке... А мы вот тут переправлялись на понтонах... А что эт за самолет, я не могу разобрать? А по-моему, они и сами не могут разобрать, черти что нарисовали...
И вот когда закипают споры подобные этому
http://www.livejournal.com/users/nemka/118933.html?view=542101#t542101
Каждый раз, когда закипают эти послепобедные баталии, я думаю: почему люди, стрелявшие друг в друга, смогли примириться, а их потомки так часто одержимы синдромом НЗНП (Не Забудем, Не Простим!)?
Что, те старики, колесившие с немцами по местам своей боевой славы - оторваны "от того народа, который был ТОГДА"? Что, это у они-то не имют права говорить "от того народа, который был ТОГДА"?
И кто же лишит их этого права? Теодолинда?
Теперь по факту. В чем бы ни были виновны тогдашние немцы - они не виноваты в преступном ипредательсвом поведении советского руководства и командоваия по отношению к русским солдатам.
Они не виноваты в том, что СССР не вошел в состав Международного красного креста. Счет за то, "русские пленные в фашистских лагерях были единственными, кому не приходили ни письма, ни посылки (...) Что их собственная страна считала предателями" - нужно предъявлять не к ним и уж тем более не к Руфи, а к тому усатому подонку, которого многие идиоты сегодня славят как победителя, хотя за успехи немцев в первыегоды войны следовало бы благодарить именно его.
Фраза "единственные, кто устраивал побеги из лагерей – это были русские" очень понравится о. Казимиру, чей отец бежал именно из концлагеря. Несомненно она понравится и английским летчикам, бежавшим из Загена. Короче, она понравится куче народу.
Предложение Руфи пойти повеситься, исходящее от христианина, тоже дорогого стоит. Но главная порция лицемерия вот в этих двух строках:
"Знаешь, кто сейчас у тебя тут будет просить прощения? Кто незрел, кто не имеет детей, кому безразлична история его семьи, кто оторван от того народа, который был ТОГДА...Т.е., те, кто НЕ ИМЕЕТ НА ЭТО ПРАВА, говорить за ТОТ народ.
А я - я из ТОГО народа, потому что вся моя семья пережила блокаду, о которой ты упоминаешь, потому что я родилась всего через несколько лет после войны... И я , и обе мои дочери имеем заболевания костной системы только потому, что моя мама, пережившая блокаду ребенком и выжившая, что-то не додала мне во время беременности..."
И ниже по тексту:
"Главное же в том, что теперешний народ Германии для меня – это совсем другой народ, не тот, который был тогда. Но он, действительно, просил прощения не у тех.
Ты не должна принимать вину ТОГО немецкого народа. Если ты ощущаешь свою причастность – то причем здесь я или мой народ?"
То есть, когда наши оторваны от того народа - это не есть хорошо. А немка руфь от своего народа оторваться прямо-таки обязана.
А какого, простите, хера?
Теодолинда, у вас есть доказательства тому, что дед Руфи, погибший здесь, расстрелял хоть одного мирного жителя? Что он разделял позицию "Русский должен умереть, чтобы жили мы"? У Руфи в семейном альбоме хранится его фото на фоне виселицы? Так какого лешего Руфь должна относить себя к другому народу, нежели он?
"Когда Гребер вскочил, еще только рассветало. На передовой бушевал ад.
Снаряды уже рвались над деревней и позади нее. Он бросил взгляд на сарай.
Решетка была цела. Пленные шевелились за ней. Потом он увидел бегущего
Штейнбреннера.
- Отступаем! - кричал Штейнбреннер. - Русские прорвались. Сбор в
деревне. Скорее! Все летит кувырком. Собирай пожитки.
Штейнбреннер стремительно приблизился.
- Этих мы живо прикончим.
Гребер почувствовал, как сердце у него заколотилось.
- Где приказ? - спросил он.
- Приказ? Да ты посмотри, что в деревне творится. Какие тут могут быть
приказы! Разве тебе здесь не слышно, что они наступают?
- Слышно.
- Ну, значит, не о чем и говорить. Думаешь, мы потащим с собой эту
шайку? Мы живо прикончим их через решетку.
Глаза Штейнбреннера отливали синевой, ноздри тонкого носа раздувались.
Руки судорожно ощупывали кобуру.
- За них отвечаю я, - ответил Гребер. - Раз у тебя нет приказа,
убирайся.
Штейнбреннер захохотал.
- Ладно. Тогда пристрели их сам.
- Нет, - сказал Гребер.
- Кому-нибудь надо же их шлепнуть. Мы не можем тащить их с собой.
Проваливай, коли у тебя слабые нервы. Иди, я тебя догоню.
- Нет, - повторил Гребер. - Ты их не расстреляешь.
- Нет? - Штейнбреннер взглянул на него. - Так нет? - повторил он с
расстановкой. - Да ты знаешь, что говоришь?
- Знаю.
- Ага, знаешь? Тогда ты знаешь и то, что ты...
Лицо Штейнбреннера исказилось. Он схватился за пистолет. Гребер поднял
свою винтовку и выстрелил. Штейнбреннер покачнулся и упал. Он вздохнул,
как дитя. Пистолет выпал из его руки. Гребер не отрываясь смотрел на труп.
"Убийство при самозащите", - смутно пронеслось у него в мозгу. Вдруг над
садом провыл снаряд.
Гребер очнулся, подошел к сараю, вытащил ключ из кармана и отпер дверь.
- Идите, - сказал он.
Русские молча смотрели на него. Они не верили ему. Он отбросил винтовку
в сторону.
- Идите, идите, - нетерпеливо повторил он и показал, что в руках у него
ничего нет".
Не все немцы были Штейнбреннерами. Были и такие как Гребер.
http://lib.ru/INPROZ/REMARK/timelife.txt
И вот когда закипают споры подобные этому
http://www.livejournal.com/users/nemka/118933.html?view=542101#t542101
Каждый раз, когда закипают эти послепобедные баталии, я думаю: почему люди, стрелявшие друг в друга, смогли примириться, а их потомки так часто одержимы синдромом НЗНП (Не Забудем, Не Простим!)?
Что, те старики, колесившие с немцами по местам своей боевой славы - оторваны "от того народа, который был ТОГДА"? Что, это у они-то не имют права говорить "от того народа, который был ТОГДА"?
И кто же лишит их этого права? Теодолинда?
Теперь по факту. В чем бы ни были виновны тогдашние немцы - они не виноваты в преступном ипредательсвом поведении советского руководства и командоваия по отношению к русским солдатам.
Они не виноваты в том, что СССР не вошел в состав Международного красного креста. Счет за то, "русские пленные в фашистских лагерях были единственными, кому не приходили ни письма, ни посылки (...) Что их собственная страна считала предателями" - нужно предъявлять не к ним и уж тем более не к Руфи, а к тому усатому подонку, которого многие идиоты сегодня славят как победителя, хотя за успехи немцев в первыегоды войны следовало бы благодарить именно его.
Фраза "единственные, кто устраивал побеги из лагерей – это были русские" очень понравится о. Казимиру, чей отец бежал именно из концлагеря. Несомненно она понравится и английским летчикам, бежавшим из Загена. Короче, она понравится куче народу.
Предложение Руфи пойти повеситься, исходящее от христианина, тоже дорогого стоит. Но главная порция лицемерия вот в этих двух строках:
"Знаешь, кто сейчас у тебя тут будет просить прощения? Кто незрел, кто не имеет детей, кому безразлична история его семьи, кто оторван от того народа, который был ТОГДА...Т.е., те, кто НЕ ИМЕЕТ НА ЭТО ПРАВА, говорить за ТОТ народ.
А я - я из ТОГО народа, потому что вся моя семья пережила блокаду, о которой ты упоминаешь, потому что я родилась всего через несколько лет после войны... И я , и обе мои дочери имеем заболевания костной системы только потому, что моя мама, пережившая блокаду ребенком и выжившая, что-то не додала мне во время беременности..."
И ниже по тексту:
"Главное же в том, что теперешний народ Германии для меня – это совсем другой народ, не тот, который был тогда. Но он, действительно, просил прощения не у тех.
Ты не должна принимать вину ТОГО немецкого народа. Если ты ощущаешь свою причастность – то причем здесь я или мой народ?"
То есть, когда наши оторваны от того народа - это не есть хорошо. А немка руфь от своего народа оторваться прямо-таки обязана.
А какого, простите, хера?
Теодолинда, у вас есть доказательства тому, что дед Руфи, погибший здесь, расстрелял хоть одного мирного жителя? Что он разделял позицию "Русский должен умереть, чтобы жили мы"? У Руфи в семейном альбоме хранится его фото на фоне виселицы? Так какого лешего Руфь должна относить себя к другому народу, нежели он?
"Когда Гребер вскочил, еще только рассветало. На передовой бушевал ад.
Снаряды уже рвались над деревней и позади нее. Он бросил взгляд на сарай.
Решетка была цела. Пленные шевелились за ней. Потом он увидел бегущего
Штейнбреннера.
- Отступаем! - кричал Штейнбреннер. - Русские прорвались. Сбор в
деревне. Скорее! Все летит кувырком. Собирай пожитки.
Штейнбреннер стремительно приблизился.
- Этих мы живо прикончим.
Гребер почувствовал, как сердце у него заколотилось.
- Где приказ? - спросил он.
- Приказ? Да ты посмотри, что в деревне творится. Какие тут могут быть
приказы! Разве тебе здесь не слышно, что они наступают?
- Слышно.
- Ну, значит, не о чем и говорить. Думаешь, мы потащим с собой эту
шайку? Мы живо прикончим их через решетку.
Глаза Штейнбреннера отливали синевой, ноздри тонкого носа раздувались.
Руки судорожно ощупывали кобуру.
- За них отвечаю я, - ответил Гребер. - Раз у тебя нет приказа,
убирайся.
Штейнбреннер захохотал.
- Ладно. Тогда пристрели их сам.
- Нет, - сказал Гребер.
- Кому-нибудь надо же их шлепнуть. Мы не можем тащить их с собой.
Проваливай, коли у тебя слабые нервы. Иди, я тебя догоню.
- Нет, - повторил Гребер. - Ты их не расстреляешь.
- Нет? - Штейнбреннер взглянул на него. - Так нет? - повторил он с
расстановкой. - Да ты знаешь, что говоришь?
- Знаю.
- Ага, знаешь? Тогда ты знаешь и то, что ты...
Лицо Штейнбреннера исказилось. Он схватился за пистолет. Гребер поднял
свою винтовку и выстрелил. Штейнбреннер покачнулся и упал. Он вздохнул,
как дитя. Пистолет выпал из его руки. Гребер не отрываясь смотрел на труп.
"Убийство при самозащите", - смутно пронеслось у него в мозгу. Вдруг над
садом провыл снаряд.
Гребер очнулся, подошел к сараю, вытащил ключ из кармана и отпер дверь.
- Идите, - сказал он.
Русские молча смотрели на него. Они не верили ему. Он отбросил винтовку
в сторону.
- Идите, идите, - нетерпеливо повторил он и показал, что в руках у него
ничего нет".
Не все немцы были Штейнбреннерами. Были и такие как Гребер.
http://lib.ru/INPROZ/REMARK/timelife.txt