Автобиография Вождя Мертвых с острова Обратной Пасхи

Оригинал взят у begle в Автобиография Вождя Мертвых с острова Обратной Пасхи

Я простой человек
Я родился живым
В пасти мертвого льва
Мать моя
О, безумная мама моя,
Жрица культа культи
Не брала меня на руки
Не было рук
Мой отец
Жрец коллегии самоубийц
Все водил меня
Малого
На океан
И показывал пропасти
И веревочки мял
Из огромных
Зеленых
Змеистых
Лиан
И в тот день,
Когда
Я
Предсказуемо
И налегке
В море вышел
На старом
Дрянном
Утюге
Мать махала мне
Плотью
А отец суровел
И руками
Блуждал
По сплетенной петле
Я ловил
Корифену
Я гарпунил
Акул
Я вернулся
Богатым
В свой родной
Неаул
И развалины дома
Я обнял
Как жену
И впервые
Немного повыл на луну
Двадцать лет пролетело
Мы доели войну
Мы летали на сонце
Мы увидели то
Что увидеть
И выжить
Нереально вообще
Подпись
Вождь Однокожих
Друг Товарища Ще

Ёбаный стыд

http://kommersant.ru/doc/2181515

Про секс, недополитику и дискурс

Оригинал взят у si14 в Про секс, недополитику и дискурс

Знаете, что меня раздражает в одном из самых громких интервью недавнего времени, равно как в распространённом стиле бесед в мужской компании? То, что в обоих дискурсах говорящие относятся к другим людям как к объектам. Вдумайтесь; «мы вывели на улицы 10000 человек», «помогали выводить институты на улицы», «да я её шпилил вчера» — все эти фразы подразумевают, что говорящий относится к тому, о ком он говорит, как к объекту, а не как к мыслящему существу, обладающему собственной волей.
Как так получается? Возможно, корень этого состоит в удобстве и приятности владения другими, пусть и у себя в голове: по настоящему владеть можно только вещью, поэтому люди превращаются в вещи в дискурсе — в точности как чернокожие рабы или крепостные пару сотен лет назад.

Почему это плохо? Хорошо, отбросим на минуту эстетические соображения. Пикантность ситуации в том, что такой стиль мышления рано или поздно выходит боком, но «владельцы» этого упорно не понимают. «Тёлочки» остаются непонятными и непонятыми во всём, кроме постели, и неизбежно становятся «козами», «овцами» и прочим, что помогает объяснить себе неумение понимать женщин. «Выведенные» внезапно решают остаться дома, голосуя ногами против очередных недополитиков, и мы слышим что-нибудь про «планктон», «быдло» и «хомячков». Рабы восстают. Раз за разом столь приятная модель «владения вещью» рассыпается в руках, оборачиваясь фрустрацией и нелепыми попытками оправдать себя (впрочем, иногда к фрустрации добавляются вилы в брюхе).

Этакий забег по граблям олимпийского масштаба.