Они таки это приняли...

http://www.newsru.com/russia/23apr2010/law.html

УС на КГ

Сегодня, 22 апреля, без предъявления каких-либо претензий лично к нам, без объявления войны, режиссёр Никита Михалков напал на наши кинотеатры, атаковал наши мозги во многих местах и подверг фекальной бомбежке со своих самолетов наше чувство прекрасного и некоторые другие, причем было убито и ранено неустановленное число нервных клеток.

Это неслыханное нападение на наши кинотеатры является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством.

Нападение на наши кинотеатры произведено под видом продолжения истории комдива Котова во время Великой Отечественной войны, которую агрессор попытался лишить звания Великой, вместо приличного сценария экранизировав позорную агитку "Как приличные европейцы поехали на пикник в страну непуганых дураков".

Враг хочет убедить вас, товарищи, что нашу великую страну населяют сплошные стукачи, трусы и умственно неполноценные граждане и военные, для которых перестрелять друг друга, взорвать мост с собственным мирным населением, написать кляузу на лучшую подругу, оставить в беде несчастную девушку, попытаться остановить танк штыком и спровоцировать никого не трогающего немца — дела привычные и находящиеся в порядке вещей. Со всей уверенностью заявляем, что это историческая неправда, товарищи, и что попытка выдать частные случаи за норму может заслуживать лишь искреннего осуждения.

Пытаясь дезориентировать и морально сломить наши доблестные зрительские войска, агрессор забрасывает их листовками с описанием историй комдива Котова, его дочери Нади и Арсентьева, ничуть не заботясь о связности повествования и балансе действия с бездействием. Стиснув зубы, зрители вынуждены следить за Котовым, который, сделав себе перчатку на манер Фредди Крюгера и обвинив в этом бесчеловечные пытки в ЧК, стремится угробить себя в штрафбатах, ведущих затяжные и незрелищные бои с бомбящими ложками и немцами на танках и велосипедах.

Про "Цзин, Пин, Мэй" и эротику

Идея, короче, такая. Книжка эта, как известно, состоит из половой ебли чуть менее, чем полностью. И чем дальше в лес, тем толще красный партизан у Симэнь Цина. Но кто прочел хотя бы три тома недопечатанного ПОЛНОГО перевода, тот знает, что в распространенном у нас урезанном переводе - просто пионерский лагерь. В полном варианте трахаются так часто и... э... изобретательно, что от этого начинает уже слегка подташнивать.

И вот это вот подташнивание, переходящее в отвращение (а кульминационная сцена Пань Цзиньлян и Симэнь Цина, после которой он умирает, вообще вызывает чистый ужас), наводит на мысль, что автор использует эротику отнюдь не для того, чтобы под этой приправой, как выразился бы Ли Юй или Дин Яокань, преподнести нам идею о неотвратимости возмездия. Он роет значительно глубже.

Дело в том, что Ван Янмин разработал идею о единстве знания и действия, которая в целом сводится к тому, что знание, не претворенное в действие, не существует как подлинное знание. Единственный способ стяжать знание - это спонтанное действие, которое претворяет некое предположение в опыт. Типа: если человек не осуществляет гуманность к ближним - он не знает, что такое гуманность, прочитай он хоть сотню книг.

Так вот, что автор ЦПМ, сцуко, с читателем делает. Он его берет и, заинтересовав откровенной эротикой, возбудив его интерес (и не только интерес, я полагаю), тащит за шиворот через _опытно переживаемое_ сексуальное наслаждение, пресыщение, отвращение и наконец - ужас. Эротика в этом романе - не приправа для моральных истин, она - действенный инструмент того, что в китайской конфуцианской философии называется "истощением принципов", т. е. предельного постижения вещей, в данном случае - сердца-разума читателя.

А теперь все это надо изложить как-то по-умному и по-украински...

Феномен успеха фэнтези написанного суконным языком

кажется, нашел объяснение.

Оказывается, многие просто убеждены в том, что канцелярит- это красиво. И если за ребенка блестящей переводчицы я в общем спокойна, то как быть с теми, у кого не столь продвинутые мамы?