![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
http://www.livejournal.com/users/_lapochka/219526.html
Лапочка жжот как испанский инквизитор :). Особенно вот это:
"Это ОЧЕНЬ хорошая книга, великолепно воссоздана культура Мордора, Харада и Западных стран, прекрасно показаны эльфы и планы эльфов и Светлых магов на людей, как и то, что эти планы для нас означают".
Для тех,кто еще не ходил по ссылке, поясняю: речь о Еськове и его "распоследнем кольценосце". То сть, типа, лапочка ЗНАЕТ, какой была культура Мордора, Харада и западных стран (ага, смешались в кучу вшивые скальды и молоденькие корнеты). И считает, что Еськов ее воссоздал.
Пожалуй, главное, что не нравится мне в романе Еськова - это именно то, что незамутненные создания, вроде Лапочки или меня-пятилетней-давности воспринимают его именно так. Благородных королей не бывает - бывают только кондотьеры. Любви между эльфийской пинцессой и человеком не бывает - бывает только политический расчет. Непадших рас не бывает - бывают эти... клопоели. Подвига отваги и верности не бывает, а если и бывает - то он не имеет значения - рулят все равно тайные общества. Короче, не зря Господь возмутился, когда я попыталась в этом ключе сделать римейк "Лэ о Лэйтиан". Было чем возмутиться.
Второеразмышление на тему. Как верно заметила Коала(http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/kino/lotr-1.html), Толкиен зовет в холмы. В атмосферу мифа. И очень настоятельно зовет. "Нет, там не тупик и не пустая заросшая полянка. Там - Холм. Настоящий. Бруг-на-Бойне. Там скачут рыжий Каольн, и зовет Ниам - "За мной, за мной, смертный", и за невидимой преградой стоят и смотрят они - в расшитых одеждах, хитро улыбаясь, а их дети лежат в золотых колыбельках, смеются и жмурятся, жмурятся - им лететь с северным ветром, их зовет орел со снежно-серебряными крыльями. И Холм этот время от времени растворяется, как и положено волшебному холму, и в него проваливаются. Те, кто испытывает некое жгучее желание, которому нет удовлетворения в подлунном мире. Какое? Кто-то (Шиппи, например) пишет, что разделительная черта между "провалившимися" поклонниками и критикующими непоклонниками пролегает в области этической: "Толкиен не только ставит вопросы о зле, он также дает ответы и решения - и это заслужило неодобрение профессиональных пессимистов и модничающих нигилистов". Хотите живое, нетеоретическое противостояние добра и зла, чтобы взаправду добро и взаправду зло, и победа не понарошку? Хотите? Пожалуйте в Холм".
Я - из "провалившихся". Мой Отец и бывший суп - из непровалившихся. Прочитали, не пошло. Бывает. Но есть еще одна категория людей - они не могут ни оставить Холм в покое, ни войти. Ходят вокруг холма и заунывно твердят, что нет там ни фига - или что на самом деле все это один оптицкий обман здрения, устроенный Ивашкой из дворца пионеров. Между нами, девочками, раздражают они меня безумно. Мы-то, провалившиеся, там были. мы-то знаем, что там не игра света и тени, а без балды волшебство сидов. Мы вышли с другой стороны и познали евагельскую радость (хоба, а поклонники машины уже и там успели побывать! ну да шут с ними). А эти все топчутся и топчутся у входа, ковыряясь в черепках, пытаясь нафантазировать доброго Саурона или знакомое зло в лице партийных аппаратчиков под эльфийской личиной. У Льюиса в "Последней битве" описаны гномы, которые "без дураков" сидя в раю видят грязный сарай. Вот тут что-то вроде. Холм не открывается перед бульдозером. А бульдозер все норовит его срыть.
У Чуковского в "От двух до пяти" рассказывалось о том, как большевики пытались уничтожить сказку. Как образец антисказочной псевдопозии для детей, он приводил стихи про мальчишку, говорящего с феей:
"Руки в брюки запихал, прыснул, свистнул и сказал:
- Очень, тётя, вы уж врёте.
Ни к чему теперь, гражданка,
Ваша скатерть-самобранка,
Никого не удивите
Этой штукою в нарпите".
Невоспитанный, развязный, хамоватый малыш пользовался полным
сочувствием автора.
И подобных книжек было много, и нельзя сказать, чтобы они совсем не
влияли на тогдашних детей.
С чувством острой жалости прочитал я в одном из журналов, как
четырехлетний ребенок оказался до такой степени оболванен своим
воспитанием, что, выслушав от матери поэтическую сказку о "Гусях-лебедях",
стал изобличать ее во лжи:
- Ты все врешь, мама: печка не говорит, и яблоко не говорит, и речка
не говорит, и девочка не спряталась в речку, девочка утонула*.
______________
* "На путях к новой школе", 1926, ь 11, стр. 9.
И ведь рада, ведь горда воспитательница, что мальчик оказался такой
умный и трезвый: она приводит его слова как образец для других, хотя,
повторяю, в каждом, кто любит и знает детей, этот ребенок вызывает такую
щемящую жалость, словно он слепой или горбатый".
Когда я сталкиваюсь с таким образом мвшления, я понимаю, почему Толкиен не любил "машину". е потому что был ретроград и мракобес, а потому что "машина", технократия, порождают такой образ мышления. Бульдозер, стоящий перед Холмом.
Лапочка жжот как испанский инквизитор :). Особенно вот это:
"Это ОЧЕНЬ хорошая книга, великолепно воссоздана культура Мордора, Харада и Западных стран, прекрасно показаны эльфы и планы эльфов и Светлых магов на людей, как и то, что эти планы для нас означают".
Для тех,кто еще не ходил по ссылке, поясняю: речь о Еськове и его "распоследнем кольценосце". То сть, типа, лапочка ЗНАЕТ, какой была культура Мордора, Харада и западных стран (ага, смешались в кучу вшивые скальды и молоденькие корнеты). И считает, что Еськов ее воссоздал.
Пожалуй, главное, что не нравится мне в романе Еськова - это именно то, что незамутненные создания, вроде Лапочки или меня-пятилетней-давности воспринимают его именно так. Благородных королей не бывает - бывают только кондотьеры. Любви между эльфийской пинцессой и человеком не бывает - бывает только политический расчет. Непадших рас не бывает - бывают эти... клопоели. Подвига отваги и верности не бывает, а если и бывает - то он не имеет значения - рулят все равно тайные общества. Короче, не зря Господь возмутился, когда я попыталась в этом ключе сделать римейк "Лэ о Лэйтиан". Было чем возмутиться.
Второеразмышление на тему. Как верно заметила Коала(http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/kino/lotr-1.html), Толкиен зовет в холмы. В атмосферу мифа. И очень настоятельно зовет. "Нет, там не тупик и не пустая заросшая полянка. Там - Холм. Настоящий. Бруг-на-Бойне. Там скачут рыжий Каольн, и зовет Ниам - "За мной, за мной, смертный", и за невидимой преградой стоят и смотрят они - в расшитых одеждах, хитро улыбаясь, а их дети лежат в золотых колыбельках, смеются и жмурятся, жмурятся - им лететь с северным ветром, их зовет орел со снежно-серебряными крыльями. И Холм этот время от времени растворяется, как и положено волшебному холму, и в него проваливаются. Те, кто испытывает некое жгучее желание, которому нет удовлетворения в подлунном мире. Какое? Кто-то (Шиппи, например) пишет, что разделительная черта между "провалившимися" поклонниками и критикующими непоклонниками пролегает в области этической: "Толкиен не только ставит вопросы о зле, он также дает ответы и решения - и это заслужило неодобрение профессиональных пессимистов и модничающих нигилистов". Хотите живое, нетеоретическое противостояние добра и зла, чтобы взаправду добро и взаправду зло, и победа не понарошку? Хотите? Пожалуйте в Холм".
Я - из "провалившихся". Мой Отец и бывший суп - из непровалившихся. Прочитали, не пошло. Бывает. Но есть еще одна категория людей - они не могут ни оставить Холм в покое, ни войти. Ходят вокруг холма и заунывно твердят, что нет там ни фига - или что на самом деле все это один оптицкий обман здрения, устроенный Ивашкой из дворца пионеров. Между нами, девочками, раздражают они меня безумно. Мы-то, провалившиеся, там были. мы-то знаем, что там не игра света и тени, а без балды волшебство сидов. Мы вышли с другой стороны и познали евагельскую радость (хоба, а поклонники машины уже и там успели побывать! ну да шут с ними). А эти все топчутся и топчутся у входа, ковыряясь в черепках, пытаясь нафантазировать доброго Саурона или знакомое зло в лице партийных аппаратчиков под эльфийской личиной. У Льюиса в "Последней битве" описаны гномы, которые "без дураков" сидя в раю видят грязный сарай. Вот тут что-то вроде. Холм не открывается перед бульдозером. А бульдозер все норовит его срыть.
У Чуковского в "От двух до пяти" рассказывалось о том, как большевики пытались уничтожить сказку. Как образец антисказочной псевдопозии для детей, он приводил стихи про мальчишку, говорящего с феей:
"Руки в брюки запихал, прыснул, свистнул и сказал:
- Очень, тётя, вы уж врёте.
Ни к чему теперь, гражданка,
Ваша скатерть-самобранка,
Никого не удивите
Этой штукою в нарпите".
Невоспитанный, развязный, хамоватый малыш пользовался полным
сочувствием автора.
И подобных книжек было много, и нельзя сказать, чтобы они совсем не
влияли на тогдашних детей.
С чувством острой жалости прочитал я в одном из журналов, как
четырехлетний ребенок оказался до такой степени оболванен своим
воспитанием, что, выслушав от матери поэтическую сказку о "Гусях-лебедях",
стал изобличать ее во лжи:
- Ты все врешь, мама: печка не говорит, и яблоко не говорит, и речка
не говорит, и девочка не спряталась в речку, девочка утонула*.
______________
* "На путях к новой школе", 1926, ь 11, стр. 9.
И ведь рада, ведь горда воспитательница, что мальчик оказался такой
умный и трезвый: она приводит его слова как образец для других, хотя,
повторяю, в каждом, кто любит и знает детей, этот ребенок вызывает такую
щемящую жалость, словно он слепой или горбатый".
Когда я сталкиваюсь с таким образом мвшления, я понимаю, почему Толкиен не любил "машину". е потому что был ретроград и мракобес, а потому что "машина", технократия, порождают такой образ мышления. Бульдозер, стоящий перед Холмом.
