![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Переводы и переводчики
Перевожу, значит, это я Басё в поте своей совиной морды. Натыкаюсь на такое вот стихотворение:
丈六にかげろふ高し石の上
На дзё и шесть сяку (примерно 4 метра)
Поднимается дымка (марево)
Над камнем.
В комментариях читаю, что Басё сложил это в жаркий день, глядя на знаменитого Будду не то в Камакуре, не то в Наре.
Ну, понятно, да? Жара, воздух колышется и кажется, что тяжеленная бронзовая балда воспарила над постаментом.
И тут меня словно колет что-то. Открываю антологию, где Басё в переводе Марковой:
Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
на подножии пустом.
Ёлки-метелки, откуда паутинки взялись? И почему подножие-то пустое?
А потом я натыкаюсь на следующий вирш о летней жаре:
かげろふの我肩に立かみこかな
Марево (испарения)
Подняло нед моими плечами
Бумажную одежду.
Опять листаю переводы Марковой. Так и есть:
Вдруг вижу, – от самых плеч
моего бумажного платья
паутинки, зыблясь, растут.
枯芝ややゝかげろふの一二寸
Сухая трава. Один-два дюйма марева.
Маркова:
Клочья трав прошлогодних...
Короткие, не длиннее вершка,
первые паутинки.
Т. е. Маркова стабильно переводит слово "кагэро" - "дымка, марево" - как "паутинка".
Хохма в том, что это слово не похоже на "паутину" ни по созвучию, ни по написанию иероглифов. А по созвучию похоже оно на слово 蜉蝣 (かげろう) - майская мушка, подёнка, символ чего-то мимолетного и эфемерного.
Ну, кто вспомнил? Правильно! "Кагэро Никки", он же "Дневник подёнки", он же "Дневник эфемерной жизни", он же "Дневник Митицуна-но-хаха", он же - ТАДАААМ! - "Дневник летучей паутинки" в переводе (!!!!) Веры Марковой.
То есть, понятно, откуда она взяла эти паутинки - из собственного же перевода. Но загадки на этом не заканчиваются. Если они взяты из ее же перевода, то ей ли не знать, что "паутинка" в данном случае - просто поэтическая замена "подёнки" как символа эфемерности и мимолетности? Допустим, в исходном тексте Марковой (как и в моем исходнике, к слову), "кагэро:" никогда не писалось иероглифами - а только каной, и она совершенно искренне приняла "марево" за "поденку" (хотя как? В любом японско-русском фонетическом словаре эти слова рядом). Тогда над постаментом и над плечами Басё должны подниматься подёнки. Тоже бред, конечно, но не такой. Мало ли над чем они кружат, эти подёнки. Тут ведь уже не нужны паутинки как символ бренности бытия. Можно вернуть подёнкам их права (а лучше бы мареву!). Но нет, они остаются "паутинками".
丈六にかげろふ高し石の上
На дзё и шесть сяку (примерно 4 метра)
Поднимается дымка (марево)
Над камнем.
В комментариях читаю, что Басё сложил это в жаркий день, глядя на знаменитого Будду не то в Камакуре, не то в Наре.
Ну, понятно, да? Жара, воздух колышется и кажется, что тяжеленная бронзовая балда воспарила над постаментом.
И тут меня словно колет что-то. Открываю антологию, где Басё в переводе Марковой:
Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
на подножии пустом.
Ёлки-метелки, откуда паутинки взялись? И почему подножие-то пустое?
А потом я натыкаюсь на следующий вирш о летней жаре:
かげろふの我肩に立かみこかな
Марево (испарения)
Подняло нед моими плечами
Бумажную одежду.
Опять листаю переводы Марковой. Так и есть:
Вдруг вижу, – от самых плеч
моего бумажного платья
паутинки, зыблясь, растут.
枯芝ややゝかげろふの一二寸
Сухая трава. Один-два дюйма марева.
Маркова:
Клочья трав прошлогодних...
Короткие, не длиннее вершка,
первые паутинки.
Т. е. Маркова стабильно переводит слово "кагэро" - "дымка, марево" - как "паутинка".
Хохма в том, что это слово не похоже на "паутину" ни по созвучию, ни по написанию иероглифов. А по созвучию похоже оно на слово 蜉蝣 (かげろう) - майская мушка, подёнка, символ чего-то мимолетного и эфемерного.
Ну, кто вспомнил? Правильно! "Кагэро Никки", он же "Дневник подёнки", он же "Дневник эфемерной жизни", он же "Дневник Митицуна-но-хаха", он же - ТАДАААМ! - "Дневник летучей паутинки" в переводе (!!!!) Веры Марковой.
То есть, понятно, откуда она взяла эти паутинки - из собственного же перевода. Но загадки на этом не заканчиваются. Если они взяты из ее же перевода, то ей ли не знать, что "паутинка" в данном случае - просто поэтическая замена "подёнки" как символа эфемерности и мимолетности? Допустим, в исходном тексте Марковой (как и в моем исходнике, к слову), "кагэро:" никогда не писалось иероглифами - а только каной, и она совершенно искренне приняла "марево" за "поденку" (хотя как? В любом японско-русском фонетическом словаре эти слова рядом). Тогда над постаментом и над плечами Басё должны подниматься подёнки. Тоже бред, конечно, но не такой. Мало ли над чем они кружат, эти подёнки. Тут ведь уже не нужны паутинки как символ бренности бытия. Можно вернуть подёнкам их права (а лучше бы мареву!). Но нет, они остаются "паутинками".
no subject
no subject