![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Конфуцианство нетиповое нерезиновое-5
Японское конфуцианство: сукияки-версия
Трогательные рассказы о том, как в Японии все было прекрасно - а потом пришли эти ятские конфуцианцы и все спортили, мне не в новинку - в 18 веке эту песню на разные голоса исполняли основатели т. н. "кокугакуха" - "школы национальной науки". В общем и целом я перед этими ребятами склоняюсь в глубоком почтении - если бы не они, вполне возможно, что сгинули бы в веках "Гэндзи-Моногатари", "Кодзики", "Кокинсю" и прочие прекрасные вещи. Но в частностях они очень любили всякую ненаучную фантастику о том, что яонцы, будучи потомками богов, не нуждались в такой ерунде, как мораль, а просто истинно японским своим сердцем умели различать добро и зло и поступать как надо.
Тут смешно, во-первых, то, что в этой шутке есть доля шутки. Конечно, китайцы не выпили всю воду в японском кране (хотя чисто количественно их бы на это хватило) - но сермяга в утверждениях "кокугакуся" есть: японцам конфуцианство нафиг было не нужно. Ну не годилась конфуцианская политическая теория ни для японской ментальности, ни для японских политических реалий. Конфуцианство - порождение разлагающегося цетрализованного государства - а японское государство на момент появления там конфуцианства третий день, как с пальмы слезло. Ну, не с пальмы, так с другого какого дерева. Китайская государственность строилась на китайском образе жизни, а образ жизни - на ирригационном земледелии. В Японии не то что ирригационного земледелия не было - там 3/4 наличного населения занимались еще собирательством, охотой и рыболовством, а освоенное земледелие было подсечно-огневым. Словом, создавать в древней Японии госудаство на безе конфуцианской теории - это было все равно что затыкать квадратной пробкой круглое отверстие.
Но японцы - известные мастера затыкать квадратными пробками круглые отверстия. Упорный народ. Форма не подходит? Обстругаем. Размер не тот? Будем пихать, пока не пролезет. Пролезло, но при этом пошли трещины и отовсюду подтекает? Что сможем - замажем, в остальном сделаем вид, что так и надо. У Дмитрия Коваленина есть хорошее замечание по поводу приспособления американских реалий к японскому образу жизни: "Американский слон - лучший друг японского слона. Пусть даже американские слоны ну никак не влезают в ворота японского зоопарка - "ничего, как-нибудь запихнем" (отрежем ползадницы и сделаем вид, что так и было). И пихают, себя не помня. (Д. Коваленин, "Письма из Хиппонии") То же самое вышло и с конфуцианством, когда лучшим другом был китайский слон. Ему отрезали ползадницы и полторы тысячи лет делали вид, что так и было.
Но на кой черт японцам тогда понадобилось это конфуцианство? - спросит изумленный читатель.
Так ничего другого ведь не было. Китайская грамота тоже подходит японскому языку как зайцу стоп-сигнал, но ведь альтернатива отсутствовала напрочь. Просто в 4-7 вв. н. э., когда японцы строили свою государственность, за неимением собственных грамотных кадров императоры принимали на службу грамотеев из Китая и Кореи - их письменным языком был вэньянь, их политической теорией было конфуцианство - иначе они просто не говорили и не мыслили. Со своей стороны, японские императоры (сделаем японцам приятное и будем называть племенных вождей Ямато именно так) с 7 века посылали посольства в Китай - а в Китае в это время вовсю процветала эпоха Тан. И японские вельможи, попадая в Китай, чувствовали себя примерно как председатели передовых колхозов 70-х гг, угодившие в Японию в составе какой-нибудь делегации. Можете себе представить, да? Огромные города, широкие улицы, богатые и разнообразные товары, неописуемое количество народу, изысканая пища и вина, грамотным людям никто не удивляется, грациозные куртизанки играют на лютнях и флейтах дивные мелодии, танцуют и поют - и даже нищета имеет совсем другой характер, нежели в родных пенатах. Задумываясь и расспрашивая о причинах всего этого, японские послы вынуждены были признать, что китайцы живут так хорошо, потому что строят государство на более передовых и разумных основах - и начинали штудировать Великое Учение. Японские хроники о проникновении Великого Учения сообщают следующее:
Кн. 10. Осенью в 8-й луне 15-го года правления Одзин (281 г.) государь Пэкче послал Атики [или Атоги] с прекрасными конями в качестве подношения.
Кони были помещены в конюшни на склоне Кару. Атики был назначен конюшим. Место, где были расположены конюшни, получило название Мумаясава ("конюшенная ложбина").
Атики мог читать китайских классиков и поэтому был назначен учителем наследного принца Удзи-но вакаирацуко. После чего государь спросил: "Есть ли еще кто-нибудь ученей тебя?" На что тот ответил: "Вани ученее". Тогда Арада-вакэ, предок Кими из Кодзукэ, и Камунаги-вакэ были посланы в Пэкче, чтобы пригласить Вани.
Таким образом, Атики был первым из Атики [Атоги] фуму-бито [писцов].
Весной во 2-й луне 16-го года Одзин (285 г.) Вани прибыл и сразу же был назначен учителем Удзи-но Вакаирацуко, который узнал от него содержание многих книг. Вани явился первым из Фуми-но Обито [главных писцов].
Кн. 17. Летом в 6-й луне 7-го года правления Кэйтай [513 г.] государь Пэкче послал военачальников Момуки, Цури и Сони вместе с вассалами Осияма и Ходзуми, чтобы доставить вместе с данью ученого - знатока пяти китайских классиков по имени Тан Ян-ни.
Осенью в 9-й луне государь Пэкче послал военачальника Цури вместе с Мононобэ-но мурадзи,.. чтоб заменить Тан Ян-ни другим знатоком пяти классиков по имени Ко Ан-му из земли Ая, на что последовало согласие.
И с тех пор, пишут в японских школьных хрестоматиях, конфуцианство победно шествовало по священной земле Ямато. Правды факта в этом примерно столько же, сколько в "Повести временных лет" в эпизоде с крещением Руси. То есть, ровно одно: Русь была крещена, а в Японию завезли конфуцианство.
Китайские хроники рисуют нам несколько иную картину Японии 3-го века н. э.: японцы живут небольшими общинами, которыми управляют племенные вожди, и настолько непросвещены, что не знают даже палочек для еды. Любопытное место из "Цзин шу": "жены и домочадцы совершивших легкое преступление уничтожаются. Если преступление тяжелое - уничтожается весь род". Из "Суй шу": "Они придерживаются обычая карать смертью за убийство, грабеж и прелюбодеяние". Впрочем, обе хроники отмечают, что преступников среди японцев мало (при таких-то порядках неудивительно).
Так что не стоит вослед Мотоори-сэнсэю думать, что конфуцианцы ожесточили прекрасный добросердечный народ. Жестокость у японцев не импортная, а своя, зе бест. В прививке коллективизма извне японцы не нуждались тоже - бОльшая часть страны жила родоплеменной общиной; а при таком строе существуют два вида людей: коллективисты и покойники. "Легенду о Нарай-Яме" смотрели? Ну вот.
Настоящее распространение конфуцианства в Японии началось после реформы Тайка (645—650). До этого момента подготовка книжников и "фуму-бито" носила спорадический характер. Начиная с реформ Тайка, она делается организованной, а страна перестраивается в соответствии с конфуцианскими представлениями о государственности. Важная поправка: в соответствии с японскими представлениями о конфуцианской государственности. Потому что взять, например, пресловутый "мандат неба". Японцам казалась очень разумной идея о небесной санкции на императорское правление - но крайне подозрительной та идея, что Небо эту санкцию может взять и отобрать, и передать другому. Не-не-не, нам этого не треба. Наши государи и так зе бест, они по самую крышечку обмандачены своим божественным происхождением, и никаких других мандатов нам не надо! Или вот эти самые государственные экзамены. Японцы, обучавшиеся в Китае, страшно превозносили эту систему, и в Япони был учрежден университет, который содрали с китайского "Да Сюэ". Но. Китайский "Да Сюэ" был частью системы, в которую входили учебные заведения шести уровней:
Школа Гоуцзысюэ имела учащихся 300 человек. Учащимися могли быть сыновья и внуки гражданских и военных чиновников в 3-м ранге и выше или правнуки чиновников во 2-м ранге второй категории и выше, а также сыновья заслуженных чиновников во втором ранге, сыновья обладателей титула "сянь гун" и сыновья столичных чиновников в 4-м ранге при даровании по заслугам им 3-го ранга.
Школа Тайсюэ имела учащихся 500 человек. Учащимися могли быть сыновья и внуки чиновников в 5-м ранге и выше, родственники чиновников, которые по закону должны носить траур в течение года, или правнуки чиновников 3-го ранга, а также сыновья заслуженных чиновников 3-го ранга, если им даровали титул.
Школа Сымэньсоэ имела учащихся 1300 человек. В том числе: 500 человек из сыновей заслуженных чиновников 3-го ранга и выше без титула и 4-го ранга с титулом, а также гражданских и военных чиновников 7-го ранга и выше, 800 человек из среды выдающихся простолюдинов (шуминь).
Школа Люйсюэ имела учащихся 50 человек.
Школа Шусюэ имела учащихся 30 человек.
Школа Суаньсюэ имела учащихся 30 человек.
Учащимися последних трех школ могли быть сыновья чиновников 8-го ранга и простые люди, хорошо знающие названные предметы.
(из Тан Шу)
В Японии обучения для детей простолюдинов не существовало. Право учиться в "Дайгаку" имели только те, кто происходил из знатной семьи, ведущей род от императора - либо потомки придворных рабов-бэ, представители корпораций писцов.
Об этих "бэ" нужно сказать отдельно. Многие японские фамилии заканчиваются на "бэ" - это как раз потомки этих корпорация дворцовых рабов и служащих.
В 10-й луне 2-го года правления Юряку [458 г. н. э.]... супруга покойного государя сказала: "У меня есть два повара Масакида и Такамэ, принадлежащие к Митобэ и Уда1, и я прошу разрешить мне этих двух человек прибавить к другим, дабы создать "бэ" мясников". После чего Акоко-но сукунэ - куни-но мияцуко2 провинции Ямато - послал одного из Сахо-но Котори-вакэ и повелел ему учредить "бэ" мясников. Примеру государыни последовали затем оми, мурадзи, томо-но мияцуко и куни-но мияцуко. В 10-й луне в Каваками были учреждены "бэ" Фумубито и "бэ" Тонэри (писцов и дворцовых служителей).
То есть, это не были рабы в том смысле слова, что негры на плантациях. Это были люди, пожизненной и наследственной обязанностью которых была поставлять ко двору что-то там. Посуду, ткани, домашнюю утварь, вино, дичину... Постепенно из дворцовых рабов они превратились в своеобразное дворянство, рассматривая свое положение как привилегию. После реформы Тайка всякое рабство было отменено вообще, и наследование должностей стало рассматриваться только как привилегия, которую "бэ" готовы были защищать всеми силами. Это что ж получается - какой-нибудь простолюдин вонючий сдаст экзамены - и все конфеты, все букеты должность и власть ему вот так просто отдай?
Таким образом, множество госудаственных меоприятий в Японии эпохи Нара, при формально конфуцианском декоруме (кодекс Тайхорё наполнен конфуцианской риторикой о Пути Неба и Земли, долге, приличиях и проч.) носило по своей сути антиконфуцианский характер - начиная все с той же системы образования, построенной так, что отдельные отрасли конфуцианской науки оказыались в руках отдельных семей. Например, Сугавара и Оэ полностью контролировали "кидэндо" - изучение исторических китайских трудов, а семьи Киёвара и Накамото - "мэйкэйдо", изучение древней классики.
Таким образом, японскому конфуцианству с самого начала был чужд универсализм конфуцианства китайского. Толкование и комментирование Учения было привилегией нескольких семей и не выходило за их пределы. Если в Китае конфуцианство пронизывало всю государственную систему насквозь - то в Японии оно законсервирвалось в узкой прослойке "кугэ", причем только в той ее части, которая занималась непосредственно государственной службой. При этом оно не столько влияло на японскую ментальность, сколько подвергалось "коррекции" в соответствии с этой ментальностью (например, в зависимости от возвышения той или иной семейной корпорации ученых в качестве ведущей книги учения обявлялась то "Весны и Осени" то "Суждения и беседы", то "Книга Ритуала").
Японское конфуцианство периода Асука-Нара-Хэйан имело насквозь вторичный характер. Корпорации не выдвинули никакого оригинального учения или мыслителя, подобного Хань Юю. В силу замкнутости, конфуцианство сильно уступало во влиянии буддизму - в хужожественной литературе эпохи Хэйан практически не прослеживаются его следы (хотя, например, Сэй-Сёнагон и Мурасаки Сикибу читали конфуцианские книги). Настоящий разгул "прикладного конфуцианства" приходится на эпоху сёгуната.
Трогательные рассказы о том, как в Японии все было прекрасно - а потом пришли эти ятские конфуцианцы и все спортили, мне не в новинку - в 18 веке эту песню на разные голоса исполняли основатели т. н. "кокугакуха" - "школы национальной науки". В общем и целом я перед этими ребятами склоняюсь в глубоком почтении - если бы не они, вполне возможно, что сгинули бы в веках "Гэндзи-Моногатари", "Кодзики", "Кокинсю" и прочие прекрасные вещи. Но в частностях они очень любили всякую ненаучную фантастику о том, что яонцы, будучи потомками богов, не нуждались в такой ерунде, как мораль, а просто истинно японским своим сердцем умели различать добро и зло и поступать как надо.
Тут смешно, во-первых, то, что в этой шутке есть доля шутки. Конечно, китайцы не выпили всю воду в японском кране (хотя чисто количественно их бы на это хватило) - но сермяга в утверждениях "кокугакуся" есть: японцам конфуцианство нафиг было не нужно. Ну не годилась конфуцианская политическая теория ни для японской ментальности, ни для японских политических реалий. Конфуцианство - порождение разлагающегося цетрализованного государства - а японское государство на момент появления там конфуцианства третий день, как с пальмы слезло. Ну, не с пальмы, так с другого какого дерева. Китайская государственность строилась на китайском образе жизни, а образ жизни - на ирригационном земледелии. В Японии не то что ирригационного земледелия не было - там 3/4 наличного населения занимались еще собирательством, охотой и рыболовством, а освоенное земледелие было подсечно-огневым. Словом, создавать в древней Японии госудаство на безе конфуцианской теории - это было все равно что затыкать квадратной пробкой круглое отверстие.
Но японцы - известные мастера затыкать квадратными пробками круглые отверстия. Упорный народ. Форма не подходит? Обстругаем. Размер не тот? Будем пихать, пока не пролезет. Пролезло, но при этом пошли трещины и отовсюду подтекает? Что сможем - замажем, в остальном сделаем вид, что так и надо. У Дмитрия Коваленина есть хорошее замечание по поводу приспособления американских реалий к японскому образу жизни: "Американский слон - лучший друг японского слона. Пусть даже американские слоны ну никак не влезают в ворота японского зоопарка - "ничего, как-нибудь запихнем" (отрежем ползадницы и сделаем вид, что так и было). И пихают, себя не помня. (Д. Коваленин, "Письма из Хиппонии") То же самое вышло и с конфуцианством, когда лучшим другом был китайский слон. Ему отрезали ползадницы и полторы тысячи лет делали вид, что так и было.
Но на кой черт японцам тогда понадобилось это конфуцианство? - спросит изумленный читатель.
Так ничего другого ведь не было. Китайская грамота тоже подходит японскому языку как зайцу стоп-сигнал, но ведь альтернатива отсутствовала напрочь. Просто в 4-7 вв. н. э., когда японцы строили свою государственность, за неимением собственных грамотных кадров императоры принимали на службу грамотеев из Китая и Кореи - их письменным языком был вэньянь, их политической теорией было конфуцианство - иначе они просто не говорили и не мыслили. Со своей стороны, японские императоры (сделаем японцам приятное и будем называть племенных вождей Ямато именно так) с 7 века посылали посольства в Китай - а в Китае в это время вовсю процветала эпоха Тан. И японские вельможи, попадая в Китай, чувствовали себя примерно как председатели передовых колхозов 70-х гг, угодившие в Японию в составе какой-нибудь делегации. Можете себе представить, да? Огромные города, широкие улицы, богатые и разнообразные товары, неописуемое количество народу, изысканая пища и вина, грамотным людям никто не удивляется, грациозные куртизанки играют на лютнях и флейтах дивные мелодии, танцуют и поют - и даже нищета имеет совсем другой характер, нежели в родных пенатах. Задумываясь и расспрашивая о причинах всего этого, японские послы вынуждены были признать, что китайцы живут так хорошо, потому что строят государство на более передовых и разумных основах - и начинали штудировать Великое Учение. Японские хроники о проникновении Великого Учения сообщают следующее:
Кн. 10. Осенью в 8-й луне 15-го года правления Одзин (281 г.) государь Пэкче послал Атики [или Атоги] с прекрасными конями в качестве подношения.
Кони были помещены в конюшни на склоне Кару. Атики был назначен конюшим. Место, где были расположены конюшни, получило название Мумаясава ("конюшенная ложбина").
Атики мог читать китайских классиков и поэтому был назначен учителем наследного принца Удзи-но вакаирацуко. После чего государь спросил: "Есть ли еще кто-нибудь ученей тебя?" На что тот ответил: "Вани ученее". Тогда Арада-вакэ, предок Кими из Кодзукэ, и Камунаги-вакэ были посланы в Пэкче, чтобы пригласить Вани.
Таким образом, Атики был первым из Атики [Атоги] фуму-бито [писцов].
Весной во 2-й луне 16-го года Одзин (285 г.) Вани прибыл и сразу же был назначен учителем Удзи-но Вакаирацуко, который узнал от него содержание многих книг. Вани явился первым из Фуми-но Обито [главных писцов].
Кн. 17. Летом в 6-й луне 7-го года правления Кэйтай [513 г.] государь Пэкче послал военачальников Момуки, Цури и Сони вместе с вассалами Осияма и Ходзуми, чтобы доставить вместе с данью ученого - знатока пяти китайских классиков по имени Тан Ян-ни.
Осенью в 9-й луне государь Пэкче послал военачальника Цури вместе с Мононобэ-но мурадзи,.. чтоб заменить Тан Ян-ни другим знатоком пяти классиков по имени Ко Ан-му из земли Ая, на что последовало согласие.
И с тех пор, пишут в японских школьных хрестоматиях, конфуцианство победно шествовало по священной земле Ямато. Правды факта в этом примерно столько же, сколько в "Повести временных лет" в эпизоде с крещением Руси. То есть, ровно одно: Русь была крещена, а в Японию завезли конфуцианство.
Китайские хроники рисуют нам несколько иную картину Японии 3-го века н. э.: японцы живут небольшими общинами, которыми управляют племенные вожди, и настолько непросвещены, что не знают даже палочек для еды. Любопытное место из "Цзин шу": "жены и домочадцы совершивших легкое преступление уничтожаются. Если преступление тяжелое - уничтожается весь род". Из "Суй шу": "Они придерживаются обычая карать смертью за убийство, грабеж и прелюбодеяние". Впрочем, обе хроники отмечают, что преступников среди японцев мало (при таких-то порядках неудивительно).
Так что не стоит вослед Мотоори-сэнсэю думать, что конфуцианцы ожесточили прекрасный добросердечный народ. Жестокость у японцев не импортная, а своя, зе бест. В прививке коллективизма извне японцы не нуждались тоже - бОльшая часть страны жила родоплеменной общиной; а при таком строе существуют два вида людей: коллективисты и покойники. "Легенду о Нарай-Яме" смотрели? Ну вот.
Настоящее распространение конфуцианства в Японии началось после реформы Тайка (645—650). До этого момента подготовка книжников и "фуму-бито" носила спорадический характер. Начиная с реформ Тайка, она делается организованной, а страна перестраивается в соответствии с конфуцианскими представлениями о государственности. Важная поправка: в соответствии с японскими представлениями о конфуцианской государственности. Потому что взять, например, пресловутый "мандат неба". Японцам казалась очень разумной идея о небесной санкции на императорское правление - но крайне подозрительной та идея, что Небо эту санкцию может взять и отобрать, и передать другому. Не-не-не, нам этого не треба. Наши государи и так зе бест, они по самую крышечку обмандачены своим божественным происхождением, и никаких других мандатов нам не надо! Или вот эти самые государственные экзамены. Японцы, обучавшиеся в Китае, страшно превозносили эту систему, и в Япони был учрежден университет, который содрали с китайского "Да Сюэ". Но. Китайский "Да Сюэ" был частью системы, в которую входили учебные заведения шести уровней:
Школа Гоуцзысюэ имела учащихся 300 человек. Учащимися могли быть сыновья и внуки гражданских и военных чиновников в 3-м ранге и выше или правнуки чиновников во 2-м ранге второй категории и выше, а также сыновья заслуженных чиновников во втором ранге, сыновья обладателей титула "сянь гун" и сыновья столичных чиновников в 4-м ранге при даровании по заслугам им 3-го ранга.
Школа Тайсюэ имела учащихся 500 человек. Учащимися могли быть сыновья и внуки чиновников в 5-м ранге и выше, родственники чиновников, которые по закону должны носить траур в течение года, или правнуки чиновников 3-го ранга, а также сыновья заслуженных чиновников 3-го ранга, если им даровали титул.
Школа Сымэньсоэ имела учащихся 1300 человек. В том числе: 500 человек из сыновей заслуженных чиновников 3-го ранга и выше без титула и 4-го ранга с титулом, а также гражданских и военных чиновников 7-го ранга и выше, 800 человек из среды выдающихся простолюдинов (шуминь).
Школа Люйсюэ имела учащихся 50 человек.
Школа Шусюэ имела учащихся 30 человек.
Школа Суаньсюэ имела учащихся 30 человек.
Учащимися последних трех школ могли быть сыновья чиновников 8-го ранга и простые люди, хорошо знающие названные предметы.
(из Тан Шу)
В Японии обучения для детей простолюдинов не существовало. Право учиться в "Дайгаку" имели только те, кто происходил из знатной семьи, ведущей род от императора - либо потомки придворных рабов-бэ, представители корпораций писцов.
Об этих "бэ" нужно сказать отдельно. Многие японские фамилии заканчиваются на "бэ" - это как раз потомки этих корпорация дворцовых рабов и служащих.
В 10-й луне 2-го года правления Юряку [458 г. н. э.]... супруга покойного государя сказала: "У меня есть два повара Масакида и Такамэ, принадлежащие к Митобэ и Уда1, и я прошу разрешить мне этих двух человек прибавить к другим, дабы создать "бэ" мясников". После чего Акоко-но сукунэ - куни-но мияцуко2 провинции Ямато - послал одного из Сахо-но Котори-вакэ и повелел ему учредить "бэ" мясников. Примеру государыни последовали затем оми, мурадзи, томо-но мияцуко и куни-но мияцуко. В 10-й луне в Каваками были учреждены "бэ" Фумубито и "бэ" Тонэри (писцов и дворцовых служителей).
То есть, это не были рабы в том смысле слова, что негры на плантациях. Это были люди, пожизненной и наследственной обязанностью которых была поставлять ко двору что-то там. Посуду, ткани, домашнюю утварь, вино, дичину... Постепенно из дворцовых рабов они превратились в своеобразное дворянство, рассматривая свое положение как привилегию. После реформы Тайка всякое рабство было отменено вообще, и наследование должностей стало рассматриваться только как привилегия, которую "бэ" готовы были защищать всеми силами. Это что ж получается - какой-нибудь простолюдин вонючий сдаст экзамены - и
Таким образом, множество госудаственных меоприятий в Японии эпохи Нара, при формально конфуцианском декоруме (кодекс Тайхорё наполнен конфуцианской риторикой о Пути Неба и Земли, долге, приличиях и проч.) носило по своей сути антиконфуцианский характер - начиная все с той же системы образования, построенной так, что отдельные отрасли конфуцианской науки оказыались в руках отдельных семей. Например, Сугавара и Оэ полностью контролировали "кидэндо" - изучение исторических китайских трудов, а семьи Киёвара и Накамото - "мэйкэйдо", изучение древней классики.
Таким образом, японскому конфуцианству с самого начала был чужд универсализм конфуцианства китайского. Толкование и комментирование Учения было привилегией нескольких семей и не выходило за их пределы. Если в Китае конфуцианство пронизывало всю государственную систему насквозь - то в Японии оно законсервирвалось в узкой прослойке "кугэ", причем только в той ее части, которая занималась непосредственно государственной службой. При этом оно не столько влияло на японскую ментальность, сколько подвергалось "коррекции" в соответствии с этой ментальностью (например, в зависимости от возвышения той или иной семейной корпорации ученых в качестве ведущей книги учения обявлялась то "Весны и Осени" то "Суждения и беседы", то "Книга Ритуала").
Японское конфуцианство периода Асука-Нара-Хэйан имело насквозь вторичный характер. Корпорации не выдвинули никакого оригинального учения или мыслителя, подобного Хань Юю. В силу замкнутости, конфуцианство сильно уступало во влиянии буддизму - в хужожественной литературе эпохи Хэйан практически не прослеживаются его следы (хотя, например, Сэй-Сёнагон и Мурасаки Сикибу читали конфуцианские книги). Настоящий разгул "прикладного конфуцианства" приходится на эпоху сёгуната.
no subject
Хорошая формулировка:)