morreth | Большое Попадалово-5

На следующее утро у Ирки был "праздник Похмеляйнен". Странно, не так много она вроде бы и выпила - совсем не пила самогонки, например, да и яблочное вино потребляла умеренно... Что такое? Отчего так?
- Мы сейчас на высоте примерно 2500 над уровнем моря, - пояснила Зара, проталкивая в печку поленья. - Это у тебя не похмелье, а небольшое кислородное голодание.
- Похмелье тоже, - призналась Ирка и, надев опорки на босу ногу, собралась было в туалет - да призадумалась.
- Зара, а чем...
- В прихожей кувшинчик такой с длинненьким носиком, и кадка с водой.
- О-о... - только и сказала Ирка.
Вода была, черт ее подери, _ледяная_... Но не это заставило Ирку страдальчески сморщиться - а мысль о том, что приходится подмываться, не подтершись для начала. В ледяной воде размазывать голой рукой какашки по заднице - пока они не растворятся и не смоются совсем...
И так - целый год, напомнила она себе. А зимой будет еще хуже. Ирка тихо всплакнула.
На обратном пути из туалета ей встретился Миша.
- Забыл вчера предупредить, - сказал он. - Тут водятся такие особенные змеи... Мы их "очковыми" называем, потому что они селятся в этом самом... Ты как зайдешь в туалет - осторожней. Осмотрись сначала. Хорошо?
Ирка приняла к сведению и это руководство Михаила, и другое: немедленно воспользоваться стоящим у двери рукомойным ведром и мылом. Ведром, кстати, кто-то уже воспользовался - по воде плыли хлопья пены, да и мыло какое-то сомнительное: черное и вонючее. Но пена от него пошла вполне качественная, и ощущение чистоты рук несколько примирило Ирку с действительностью.
- А где вы мыло берете?
- Да сами варим. Поташ берем у эльфов, а жир - по случаю: то свинью зарежешь, то барана... Можно и из конопли масло давить...
- Понятно, - продолжать диалог не было сил: утренний холодок, пробрал Ирку до костей еще в туалете, а после мытья рук она почувствовала себя законченной Снегурочкой. Шерстяная рубашка и шаль не сохранили ни одного джоуля тепла.
При входе в дом столкнулась нос к носу с Риной.
- Ну, где кувшин? - спросила та.
- А... э... в туалете забыла.
- Лучше бы ты там жопу забыла. Бегом неси обратно!
Ирка, сгорая от стыда и стуча зубами, опрометью кинулась к туалету. Слева от двери там была приколочена полочка - очень удобно, чтобы поставить туда полный кувшинчик на время "восседания" и пустой - когда поправляешь одежду... и, поставив, забыть.
- Извини, - Ирка так же бегом вернулась к дому и передала кувшин Рине.
Та за грубость извиняться не стала.
Ирка вошла в дом - и со свежего воздуха тут же ощутила то, что вчера приглушила усталость: вонь. Сложный многокомпонентный смрад - кислятины, копоти, застарелого прогорклого жира, затхлых тряпок, тел, еще чего-то...
Ирка поморщилась. Потом обнаружила источник одного из компонентов запаха: пустое корыто с остатками какого-то месива.
Старший сын Тимура с нормальным именем Иван, тут же затолкал это корыто под лавку и прикрыл крышкой. Ирка без всякого удовольствия отметила, что эта лавка - в двух шагах от ее кровати.
- Собирай постель и одевайся, - Зара увлеченно месила тесто. - Сейчас будешь мне помогать.
По счастью, спрашивать, куда девать собранную постель, не пришлось - Ирка заметила, что все остальные постельные свертки плотно упиханы между печной трубой и столбом, поддерживающим крышу. Нашлось там место и для еще одного - если встать на лавку.
Спустившись, Ирка огляделась в поисках своего платья.
Его нигде не было.
- А... где моя одежда?
- В сундуке, - Зара продолжала месить. - Пред возвращением получишь ее обратно. И... еще кое-что, нельзя же тебя в этом платьице обратно отпускать.
- А... что же мне носить?
Ответом был кивок в сторону узла, лежащего на краю стола.
Ирка развязала узел и обнаружила:
- что-то вроде коричневой котты с завязочками на боках;
- две длинных, до пят, полотняных отбеленных рубашки с простой вышивкой по вороту;
- еще две - только до колен, крашеных в какой-то серо-синий цвет тем же способом, каким была окрашена куртка вчерашнего эльфа;
- просторный свитер из некрашеной шерсти;
- вязаную безрукавку;
- черные штаны;
- вылинявший красный платок;
- разноцветный тканый пояс-кушак;
- несколько кусков застиранного полотна;
- несколько кусков полотна с характерными бурыми потеками.
Не веря своим глазам, она взяла один, развернула... При желании это можно было принять за сложный абстрактный рисунок, но Ирка прекрасно знала, откуда этот рисунок взялся...
- Э? - только и смогла выдавить из себя она.
- Извини, прокладок с крылышками нет, - Зара поджала губы. - И без крылышек нет. Но мы всегда кипятим их с мылом. Давай сразу закроем этот вопрос: нет, чистой новой ткани я тебе на это дело не дам. Мы слишком много горбатимся над ней. Кстати, лучше не рвать портянки. То есть, рвать - но когда они совсем уж истреплются... Если ты порвешь новые портянки, я... рассержусь.
Ирка сглотнула слюну с привкусом металла, предвестницу тошноты. Брезгливость ее была сильно выше средней даже по меркам 21 века. Она не могла есть из чужой тарелки, даже мытой. А уж пользоваться тряпкой после чужой женщины! Даже прокипяченной тряпкой! Она почувствовала, как от унижения и безысходности щиплет глаза и горло...
- Они мягкие, - Зара оторвалась от квашни и посмотрела на Ирку так, что та сразцу поняла: ее пытаются утешить, а не поиздеваться. - От частых выварок ткань делается нежнее. Новая тебе быстро натерла бы кровавые мозоли, поверь.
- Можно еще полосочку оторвать и тампон скрутить, - Рина громыхнула кувшинчиком в прихожей. - Но оно себя не оправдывает. И стирать потом трудно.
Ирка втянула голову в плечи и принялась одеваться. Рина была одета по-мужски, и Ирка решила последовать ее примеру. Особых сложностей не возникло, разве что с портянками.Ирка наконец сумела как-то обмотать ими ногу и сунуть ее в опорку (или опорок? Как вообще называется этот ужас из из заскорузлой шкуры?), после чего закрепила завязками.
- Так, я готова помогать.
- Хорошо. Бери Цвани, она тебе покажет, где коромысло и ведра. Сходи за водой к желобу, наполни вот эту кадку, - она показала справа от печи. - И запомни: тут у нас питьевая вода. Ее нужно брать не из самого желоба, а из реки.
Цвани была средней дочерью Тимура - молчаливой черноволосой девочкой с курносым носом и конопушками. Если по рабам и жене Тимура - называть ли ее хозяйкой хутора? - можно судить о внешности здешнего народа - как он называется, сатра? Сатакра? - то получается, что они вроде земных кавказцев или жителей Балкан: черноволосые, горбоносые, неразговорчивые. И язык похож то ли на грузинский, то ли на армянский: сплошное "тк-рх-пкт"...
- Суда, - сказала девочка, открывая дверь в сараюшку рядом с хлевом. - Вот.
Для Ирки оказалось сюрпризом, что девочка говорит по-русски, но она тут же решила, что это естественно: ребенок все время слышал вокруг русскую речь. Как выяснилось по дороге к реке (все-таки уместнее было звать это ручьем, подумала Ирка), дитя взяло на себя и обазанности ментора.
- Грису, - сказало оно, показывая на мелкий бурный поток. - Река. Усо. Вода. Ткаш. Камен.
И она запрыгала по камушкам, показывая, где берут чистую питьевую воду.
- Суда, суда!
Ведра из той же грубой, просмоленной на швах кожи, что и опорки, годились только на то, чтобы носить воду и тут же выливать ее в кадку. По дороге из них сочилось, хлюпало через край - Ирка замочила и опорки, и портянки.
- Гдвари, гдвари! - покрикивало дитя. - Бистро, бистро!
- Макдональдс, бля, - проворчала Ирка, стараясь идти так, чтобы ведра меньше раскачивались.
- Бля ни надо! - строго погрозило пальчиком дитя. - Папа говорит - бля никарашо!
На третьей ходке Ирка нашла ноу-хау: нужно отчаянно вертеть при ходьбе задом, амортизируя движения ног и неся корпус за счет этого совершенно неподвижно.
Совершая свои эволюции, она видела то Мишку и раба Урда, выкидывающих навоз из хлева, то Бориса, который при помощи Чебурашки, козел, примитивной стамески и такой-то матери строгал доску, то Ивана и Бат, выгоняющих овец на огражденное пастбище, то Рину, которая широким ножом, хоть сейчас в фильм ужасов, что-то рубила-месила в долбленом корыте... Словом, у нее не было бы ни грана оправдания, если бы она остановилась и перестала таскать воду.
Набрав ее в питьевую кадку, Ирка получила новое поручение: набрать ее в поилки для скота. Туда уже можно из желоба, утешила Зара.
Желобом назывался отвод, проложенный от ручья почти к самому забору и уходящий обратно в ручей. Вода в нем не застаивалась - но была, конечно, грязнее, чем на стремнине...
Плюс заключался в том, что теперь можно было далеко не ходить - так, метров двадцать туда-сюда. Минус - в том, что корчаги для скотины были существенно больше кадки для людей...
- Ну где ты там застряла? - процесс на середине прервал Михаил. - Пошли в дом, завтракать зовут.

Большое Попадалово-5

no subject