![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
...и у танка отвалилась башня
Анекдоты рассказывать нужно уметь, и нужно уметь правильно выбрать момент для анекдота. Нет ничего тупее, чем просто "травить" по очереди, и хотя я этим занималась неоднократно, я не горжусь этим. Это как онанизм: иногда невозможно удержаться, но не стоит гордиться и уж тем более заниматься этим при каждом удобном случае.
Я рассказала анекдот про танкистов за двадцать минут до окончания рабочей смены, именно тем будничным, matter-of-fact тоном, каким его и должно рассказывать - и он имел чумовой успех, потому что момента лучше для него не было еще в моей жизни, и вряд ли будет еще.
А началось все с того, что утром, явившись на рабочее место, я обнаружила "клиентов" не на их обычном месте, в пультовой, а толпящимися вокруг МНЛЗ, где на рольгангах, как выбросившиеся на берег киты-самоубийцы, лежали три обрезка биллетов длиной от трех до пяти метров, так называемые crop ends. Какой-то сумеречный гений из ночной смены забыл перейти на ручной режим резки, в результате автомат отпилил концы не над ямой, где стоит кроп-тележка, а прямо на рольгангах. После чего этот модальный удод с чистой совестью отправился домой спать. Я надеюсь, что ему приснился кошмар, и что в этом кошмаре ему устроили БДСМ-сессию на рольгангах, с привлечением обрезанного биллета. Потому что просто сбросить его рукомесло в тележку было нельзя - оно было слишком велико, и если бы упало в тележку торчком (а предпосылки к тому имелись), намертво застряла бы в яме уже тележка. Порезать это дело напополам тоже было нельзя - под собственным весом во время резки эта фигня могла опрокинуться и своротить резак. Зацепить их мостовым краном тоже было невозможно, потому что они лежали в "мертвой зоне" крана, обслуживающего МНЛЗ, а вспомогательный кран на такие нагрузки рассчитан не был. Кроме того, обрезки были еще горячие, и не всякий трос под них подведешь.
Положеньице.
Я немедленно оказалась включенной в дискуссию в качестве переводчика, и в конце концов методом мозгового штурма было найдено решение подогнать мобильный кран и снять обрезки с его помощью. Одна запинка: неизвестно, к кому обращаться за мобильным краном.
Что ж, я отправилась в офис к итальянцам и, логически рассудив, что коллега-переводчик наверняка знает всех, спросила, кто главный над мобильной техникой. Через полминуты меня познакомили с сеньором Анджело, через минуту сеньор Анджело подогнал к воротам цеха мобильный кран.
За то время, что я ходила к итальянцам, а сеньор Анджело подгонял кран, футеровщики поставили неподалеку от машины стальковш и радостно принялись его футеровать, а единственный оставшийся свободным проезд заняла машина со "стрелой", на которой работали теплоизоляционщики, укутывающие наши вечномерзлые трубы в стекловату или что там используется сейчас вместо нее.
Ке каццо, сказал сеньор Анджело, и я его полностью поддержала, после чего отправилась к нашим и сказала, что это свинство - вызвать кран и не оставить ему проезда. Можно ведь было покараулить и попросить футеровщиков расположиться подальше или теплоизоляционщиков не ставить "стрелу" на проходе, а теперь что делать?
Парни были не столько смущены, сколько удивлены: они и не предполагали, что я а) найду кран и б) так скоро. Поэтому, едва я ушла, переменили решение и собрались резать биллеты в ручном режиме на совсем маленькие куски, которые, обламываясь, не повредят резак. Ке каццо, сказала я, и пошла извиняться перед сеньором Анджело.
Пока я извинялась, парни принялись за резку. Анджело справился бы с обрезками в пять минут, на резку ушло все время до обеда. Иногда вес отрезаемых кусков был настолько мал, что они отказывались отламываться и повисали на металлических оплавленных соплях. Приходилось парням залезать на рольганги и сшибать эти куски ломиком. А вот так вот, тихо злорадствовала я. Ленивый делает тройную работу.
После обеда началась очередная разливка, шла она плохо, качеством стали и стирринга начальство было недовольно, но процесс так или иначе продвигался до шести часов вечера, когда последний "хвост" последнего ручья пополз из парковки.
Обычно в тянуще-правильном агрегате изогнутый на дуговом участке биллет распрямляется под действием как аппарата, так и собственного веса. В "хвосте" веса не хватало, и его изогнутый конец застрял в зубах у парковочного устройства.
У танка отвалилась башня.
Теперь смена имела дело не просто с обрезком, лежащим на рольгангах. Она имела дело с
а) раскаленным до 800 градусов
б) шестиметровым и, соответственно, шеститонным
в) застрявшим в машине
биллетом, лежащим на рольгангах.
Вы когда-нибудь видели, как большие красные тропические муравьи пытаются транспортировать крупную гусеницу? Вот представьте себе, что гусеница раскаленная и муравьи могут тронуть ее только соломинками - и вы поймете, как выглядела смена, пытающаяся вызволить при помощи ломиков этот биллет.
После часа упорных попыток я, чтобы поднять моральный дух коллектива, рассказала анекдот про танкистов.
Что самое удивительное - его не знал никто. Не только хорваты, но и наши.
Эх, молодежь...
За пятнадцать минут до окончания рабочей смены биллет все-таки удалось вытащить на транспортер. Оставаться еще на час и посвятить это время резке никому не хотелось. Они нам оставили три обрезка - пусть скажут спасибо, что мы им оставили один, проворчал Ян.
Пусть их тоже посетит добрая фея.
Я рассказала анекдот про танкистов за двадцать минут до окончания рабочей смены, именно тем будничным, matter-of-fact тоном, каким его и должно рассказывать - и он имел чумовой успех, потому что момента лучше для него не было еще в моей жизни, и вряд ли будет еще.
А началось все с того, что утром, явившись на рабочее место, я обнаружила "клиентов" не на их обычном месте, в пультовой, а толпящимися вокруг МНЛЗ, где на рольгангах, как выбросившиеся на берег киты-самоубийцы, лежали три обрезка биллетов длиной от трех до пяти метров, так называемые crop ends. Какой-то сумеречный гений из ночной смены забыл перейти на ручной режим резки, в результате автомат отпилил концы не над ямой, где стоит кроп-тележка, а прямо на рольгангах. После чего этот модальный удод с чистой совестью отправился домой спать. Я надеюсь, что ему приснился кошмар, и что в этом кошмаре ему устроили БДСМ-сессию на рольгангах, с привлечением обрезанного биллета. Потому что просто сбросить его рукомесло в тележку было нельзя - оно было слишком велико, и если бы упало в тележку торчком (а предпосылки к тому имелись), намертво застряла бы в яме уже тележка. Порезать это дело напополам тоже было нельзя - под собственным весом во время резки эта фигня могла опрокинуться и своротить резак. Зацепить их мостовым краном тоже было невозможно, потому что они лежали в "мертвой зоне" крана, обслуживающего МНЛЗ, а вспомогательный кран на такие нагрузки рассчитан не был. Кроме того, обрезки были еще горячие, и не всякий трос под них подведешь.
Положеньице.
Я немедленно оказалась включенной в дискуссию в качестве переводчика, и в конце концов методом мозгового штурма было найдено решение подогнать мобильный кран и снять обрезки с его помощью. Одна запинка: неизвестно, к кому обращаться за мобильным краном.
Что ж, я отправилась в офис к итальянцам и, логически рассудив, что коллега-переводчик наверняка знает всех, спросила, кто главный над мобильной техникой. Через полминуты меня познакомили с сеньором Анджело, через минуту сеньор Анджело подогнал к воротам цеха мобильный кран.
За то время, что я ходила к итальянцам, а сеньор Анджело подгонял кран, футеровщики поставили неподалеку от машины стальковш и радостно принялись его футеровать, а единственный оставшийся свободным проезд заняла машина со "стрелой", на которой работали теплоизоляционщики, укутывающие наши вечномерзлые трубы в стекловату или что там используется сейчас вместо нее.
Ке каццо, сказал сеньор Анджело, и я его полностью поддержала, после чего отправилась к нашим и сказала, что это свинство - вызвать кран и не оставить ему проезда. Можно ведь было покараулить и попросить футеровщиков расположиться подальше или теплоизоляционщиков не ставить "стрелу" на проходе, а теперь что делать?
Парни были не столько смущены, сколько удивлены: они и не предполагали, что я а) найду кран и б) так скоро. Поэтому, едва я ушла, переменили решение и собрались резать биллеты в ручном режиме на совсем маленькие куски, которые, обламываясь, не повредят резак. Ке каццо, сказала я, и пошла извиняться перед сеньором Анджело.
Пока я извинялась, парни принялись за резку. Анджело справился бы с обрезками в пять минут, на резку ушло все время до обеда. Иногда вес отрезаемых кусков был настолько мал, что они отказывались отламываться и повисали на металлических оплавленных соплях. Приходилось парням залезать на рольганги и сшибать эти куски ломиком. А вот так вот, тихо злорадствовала я. Ленивый делает тройную работу.
После обеда началась очередная разливка, шла она плохо, качеством стали и стирринга начальство было недовольно, но процесс так или иначе продвигался до шести часов вечера, когда последний "хвост" последнего ручья пополз из парковки.
Обычно в тянуще-правильном агрегате изогнутый на дуговом участке биллет распрямляется под действием как аппарата, так и собственного веса. В "хвосте" веса не хватало, и его изогнутый конец застрял в зубах у парковочного устройства.
У танка отвалилась башня.
Теперь смена имела дело не просто с обрезком, лежащим на рольгангах. Она имела дело с
а) раскаленным до 800 градусов
б) шестиметровым и, соответственно, шеститонным
в) застрявшим в машине
биллетом, лежащим на рольгангах.
Вы когда-нибудь видели, как большие красные тропические муравьи пытаются транспортировать крупную гусеницу? Вот представьте себе, что гусеница раскаленная и муравьи могут тронуть ее только соломинками - и вы поймете, как выглядела смена, пытающаяся вызволить при помощи ломиков этот биллет.
После часа упорных попыток я, чтобы поднять моральный дух коллектива, рассказала анекдот про танкистов.
Что самое удивительное - его не знал никто. Не только хорваты, но и наши.
Эх, молодежь...
За пятнадцать минут до окончания рабочей смены биллет все-таки удалось вытащить на транспортер. Оставаться еще на час и посвятить это время резке никому не хотелось. Они нам оставили три обрезка - пусть скажут спасибо, что мы им оставили один, проворчал Ян.
Пусть их тоже посетит добрая фея.