![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Пиеса
Испытание
Действующие лица:
Бог Яхве, Адонай Элохим Цебаот - невидим. Говорит громким голосом, насылает громы и молнии.
Жрец Ваала - мужчина средних лет с благообразной бородой, уложенной кольцами.
Второй жрец – то же самое, но борода пожиже.
Младенец - маленький мальчик.
Храм Ваала. Здоровенная статуя бога с протянутыми вперед руками. Под руками сложены дрова. На алтаре лежит младенец и сучит ножками. Входит жрец в торжественных одеждах. Достает из складок одежд священный шнурочек для удушения младенца, бормочет себе под нос молитву, примеряясь шнурочком к маленькой шейке.
Яхве: Не трожь.
Жрец (в страхе оглядывается): Чего?
Яхве: Не чего, а кого. Ребятенка не трожь, морда.
Жрец: Так как же… Живым его, что ли, на костер? Мы ж не звери какие-то…
Яхве: Да никак. Отдай вон матери, пусть титьку сосет.
Жрец: Ты что, с ума сошел – у бога забрать и обратно матери отдать?… (подозрительно) Ты вообще кто?
Яхве: Бог.
Жрец (в ужасе приседает): Ваал, великий и ужасный – ты, что ли?
Яхве: Бог.
Жрец: Я понял, что бог. Который из?
Яхве: Единственный. С большой буквы. Сущий.
Жрец: Ты мне тут не шути. Меня на мякине не проведешь, у вас все поделено: это каноническая территория Ваала, так что уважать я должен в первую очередь его. Так что извини (примеряется веревкой к шее младенца).
Яхве: Убью.
Жрец: В смысле?
Яхве: В прямом. Не трожь пацана, а то убью.
Жрец: Пошел ты.
Яхве: Первое предупреждение (ударяет молнией в пол перед жрецом). Оно же последнее.
Жрец (жалобно): Ну что ты ко мне прицепился? Вот напасть: или ты меня шлепнешь, или Ваал – какая мне разница? Думаешь, мне его не жалко? Жалко, и еще как! В этом же весь смысл и есть: чтобы было жалко! Потому что разве можно богу отдать то, что не жалко? Это ж получатся «на тебе, боже, что мне негоже», понимаешь?
Яхве: Понимаю.
Жрец (с облегчением): Ну вот… (опять примеряется к младенцу).
Яхве: Руки прибери.
Жрец (чуть не плачет): Ну чего, чего тебе от меня надо?
Яхве: Милости. Милости, а не жертвы.
Жрец: Пойми, не могу! Права не имею! Ты чужой бог, нездешний, а Ваал он свой, домашний. Привыкли мы к нему… Сроднились, что ли…
Яхве: Детишками кормите…
Жрец: Уж такой он, наш Ваалушка, лапушка-душка… Кормилец наш, благодетель… Знаешь, одного ребенка съест – десятерых накормит. Урожай, дождик с неба…
Яхве: Урожай и дождик – это я делаю. Моя работа. Он ни при чем вообще.
Жрец: Чем докажешь?
Яхве: Выгляни в окошко. Дождь идет?
Жрец: Идет.
Яхве: Ну?
Жрец: Совпадение.
Яхве: Тьфу. А вот глянь, сейчас солнышко будет. Раз – и вот!
Жрец: Ух ты!
Яхве: Ну?
Жрец: Я понял!
Яхве: Что ты понял?
Жрец: Это ты, великий! Как я сразу не догадался! Ты испытывал мою веру, о могущественный Баал!
Яхве: Я не Баал, идиот!
Жрец: Искушай меня дальше, великий! Вот увидишь, я все выдержу! (снова примеряется к младенцу)
Яхве: Руки, руки убери, придурок!
Жрец: Я не боюсь принять смерть от твоей руки в момент жертвоприношения! Это высочайшая милость для меня!
Яхве: Стой, еще секунду! Скажи: зачем вы это делаете?
Жрец: О, это слишком простой вопрос, великий! Ради блага людей мы так делаем. Чтобы животы людей были полны во всякое время года, чтобы крепки были стены городов, чтобы женщины и скот приносили хороший приплод – вот зачем мы отдаем тебе каждый год толику нашей плоти и крови!
Яхве: Если я нашлю на вас засуху, бесплодие и врагов – что вы сделаете?
Жрец: Станем приносить вдесятеро больше жертв!
Яхве: А если я отчебучу что-то впечатляющее – ну, типа, солнце остановлю?
Жрец: Мы почтим твое могущество тысячей жертв!
Яхве: Евреев знаешь?
Жрец: Да что-то слышал…
Яхве: Я вывел их из Египта. Фараон не хотел их отпускать, но я простер на него свою руку, и… короче, мало ему не показалось.
Жрец: Это ты к чему, великий?
Яхве: Мне не слабо и вам то же самое устроить, если вы будете продолжать в том же духе.
Жрец: Послушай, великий. Если это в самом деле ты и искушаешь меня – то знай, что моя вера и решимость не пошатнулись. Но если ты чужой бог, вломившийся без спросу в святилище Ваала – то берегись, не бросай ему вызов. Что бы ты там ни сделал с евреями и египтянами – Ваала тебе не побороть.
Яхве: На что спорим?
Жрец одним решительным движением душит младенца.
Яхве: Паскуда, ты что сделал.
Жрец: О, великий, приди в место своей святыни! Изгони чужого бога!
Возлагает трупик младенца на руки Ваалу.
Яхве: Получи, фашист, гранату! (шарашит жреца молнией). Что ты будешь делать с такой сволочью…
Входит второй жрец, поднимает с пола митру первого.
Жрец: Великий Баал прогневался на нас за малое количество жертв и испепели верховного жреца! А ну-ка, тащите сюда еще десятерых младенцев!
Яхве: Стой, кретин! Евреи придут – камня на камне не оставят! Как Я свят, всем вам кердык настанет! Не сметь! Не трогать!
Жрец: Евреи? В виду возросшей военной угрозы – увеличить количество ежемесячных жертв до ста!
Действующие лица:
Бог Яхве, Адонай Элохим Цебаот - невидим. Говорит громким голосом, насылает громы и молнии.
Жрец Ваала - мужчина средних лет с благообразной бородой, уложенной кольцами.
Второй жрец – то же самое, но борода пожиже.
Младенец - маленький мальчик.
Храм Ваала. Здоровенная статуя бога с протянутыми вперед руками. Под руками сложены дрова. На алтаре лежит младенец и сучит ножками. Входит жрец в торжественных одеждах. Достает из складок одежд священный шнурочек для удушения младенца, бормочет себе под нос молитву, примеряясь шнурочком к маленькой шейке.
Яхве: Не трожь.
Жрец (в страхе оглядывается): Чего?
Яхве: Не чего, а кого. Ребятенка не трожь, морда.
Жрец: Так как же… Живым его, что ли, на костер? Мы ж не звери какие-то…
Яхве: Да никак. Отдай вон матери, пусть титьку сосет.
Жрец: Ты что, с ума сошел – у бога забрать и обратно матери отдать?… (подозрительно) Ты вообще кто?
Яхве: Бог.
Жрец (в ужасе приседает): Ваал, великий и ужасный – ты, что ли?
Яхве: Бог.
Жрец: Я понял, что бог. Который из?
Яхве: Единственный. С большой буквы. Сущий.
Жрец: Ты мне тут не шути. Меня на мякине не проведешь, у вас все поделено: это каноническая территория Ваала, так что уважать я должен в первую очередь его. Так что извини (примеряется веревкой к шее младенца).
Яхве: Убью.
Жрец: В смысле?
Яхве: В прямом. Не трожь пацана, а то убью.
Жрец: Пошел ты.
Яхве: Первое предупреждение (ударяет молнией в пол перед жрецом). Оно же последнее.
Жрец (жалобно): Ну что ты ко мне прицепился? Вот напасть: или ты меня шлепнешь, или Ваал – какая мне разница? Думаешь, мне его не жалко? Жалко, и еще как! В этом же весь смысл и есть: чтобы было жалко! Потому что разве можно богу отдать то, что не жалко? Это ж получатся «на тебе, боже, что мне негоже», понимаешь?
Яхве: Понимаю.
Жрец (с облегчением): Ну вот… (опять примеряется к младенцу).
Яхве: Руки прибери.
Жрец (чуть не плачет): Ну чего, чего тебе от меня надо?
Яхве: Милости. Милости, а не жертвы.
Жрец: Пойми, не могу! Права не имею! Ты чужой бог, нездешний, а Ваал он свой, домашний. Привыкли мы к нему… Сроднились, что ли…
Яхве: Детишками кормите…
Жрец: Уж такой он, наш Ваалушка, лапушка-душка… Кормилец наш, благодетель… Знаешь, одного ребенка съест – десятерых накормит. Урожай, дождик с неба…
Яхве: Урожай и дождик – это я делаю. Моя работа. Он ни при чем вообще.
Жрец: Чем докажешь?
Яхве: Выгляни в окошко. Дождь идет?
Жрец: Идет.
Яхве: Ну?
Жрец: Совпадение.
Яхве: Тьфу. А вот глянь, сейчас солнышко будет. Раз – и вот!
Жрец: Ух ты!
Яхве: Ну?
Жрец: Я понял!
Яхве: Что ты понял?
Жрец: Это ты, великий! Как я сразу не догадался! Ты испытывал мою веру, о могущественный Баал!
Яхве: Я не Баал, идиот!
Жрец: Искушай меня дальше, великий! Вот увидишь, я все выдержу! (снова примеряется к младенцу)
Яхве: Руки, руки убери, придурок!
Жрец: Я не боюсь принять смерть от твоей руки в момент жертвоприношения! Это высочайшая милость для меня!
Яхве: Стой, еще секунду! Скажи: зачем вы это делаете?
Жрец: О, это слишком простой вопрос, великий! Ради блага людей мы так делаем. Чтобы животы людей были полны во всякое время года, чтобы крепки были стены городов, чтобы женщины и скот приносили хороший приплод – вот зачем мы отдаем тебе каждый год толику нашей плоти и крови!
Яхве: Если я нашлю на вас засуху, бесплодие и врагов – что вы сделаете?
Жрец: Станем приносить вдесятеро больше жертв!
Яхве: А если я отчебучу что-то впечатляющее – ну, типа, солнце остановлю?
Жрец: Мы почтим твое могущество тысячей жертв!
Яхве: Евреев знаешь?
Жрец: Да что-то слышал…
Яхве: Я вывел их из Египта. Фараон не хотел их отпускать, но я простер на него свою руку, и… короче, мало ему не показалось.
Жрец: Это ты к чему, великий?
Яхве: Мне не слабо и вам то же самое устроить, если вы будете продолжать в том же духе.
Жрец: Послушай, великий. Если это в самом деле ты и искушаешь меня – то знай, что моя вера и решимость не пошатнулись. Но если ты чужой бог, вломившийся без спросу в святилище Ваала – то берегись, не бросай ему вызов. Что бы ты там ни сделал с евреями и египтянами – Ваала тебе не побороть.
Яхве: На что спорим?
Жрец одним решительным движением душит младенца.
Яхве: Паскуда, ты что сделал.
Жрец: О, великий, приди в место своей святыни! Изгони чужого бога!
Возлагает трупик младенца на руки Ваалу.
Яхве: Получи, фашист, гранату! (шарашит жреца молнией). Что ты будешь делать с такой сволочью…
Входит второй жрец, поднимает с пола митру первого.
Жрец: Великий Баал прогневался на нас за малое количество жертв и испепели верховного жреца! А ну-ка, тащите сюда еще десятерых младенцев!
Яхве: Стой, кретин! Евреи придут – камня на камне не оставят! Как Я свят, всем вам кердык настанет! Не сметь! Не трогать!
Жрец: Евреи? В виду возросшей военной угрозы – увеличить количество ежемесячных жертв до ста!
no subject
no subject
Сказано же у вас: аки тать в нощи. Я всегда это понимал так, что - не обязан. Узнайте по образу мыслей.
no subject
Я воспринимаю Бога как Того, Кто выше сиюминутных эмоций. И если Он испытывает гнев, боль или ревность, то не такие как люди. То есть не то, что не такие, но на ином уровне что ли. И, мне кажется, Он не будет дергаться до сквернословия. Мы конечно по образу и подобию Его, но не идентичны же.
А к чему пассаж про тать в нощи я, честно говоря, не очень поняла. Вас не затруднит пояснить?