Entry tags:
Новая экзегетика-5. Грех, секс и все такое
Самое интересное в мифе об Адаме, Еве и яблоке - то, что аналогичные языческие мифы никак не привязяны к морали и нравственности, как и исходный миф, пересказанный Яхвистом: Бог посадил в раю дерево жизни и дерево смерти, велел змею передать людям, чтоб они съели плод дерева жизни и не трогали плод дерева смерти, хитрый змей напарил и Бога, и людей, научил их есть от дерева смерти, а сам обрел бессмертие. Логика наивная, но чистая, действия агентов во всей этой истории осознаваемы и понятны, предки пали жертвами обмана, а змей был бенефициаром.
У Яхвиста же предки не просто жертвы, но и соучастники преступления. Правда, в чем именно состоит преступление, автор (или его предшественники) не очень догадывались. Сейчас мы говорим: в ослушании воли Бога. Я не стану ставить под сомнение эту трактовку, но поставлю к ней вопрос: как именно это могло выглядеть ИРЛ?
Миф - рефлексия по поводу какого-то факта, и если есть миф, должен быть и факт.
Казалось бы, смертность человека вполне себе факт. Но языческие мифы о том, как человек стал смертным, объясняют ровно это: происхождение смерти. С грехом это никак не связано. Был Золотой Век, бессмертные люди слишком размножились, и боги решили послать к ним Мритью, говорит идийский миф. Мритья шла и проливала слезы: как это она своими руками убьет стольких людей? Из ее слез произошли болезни и горести, от которых умирают люди. Более того, боги присвоили свое бессмертие путем обмана: напиток бессмертия они добивали с асурами вместе, а сами украли его у асуров. Индийское предание никак не связывает смерть и нравственность. Другие языческие предания тоже. Древнегреческие боги сделали людей смертными потому что испугались за свое господствующее положение. Более того, первоначальный еврейский миф содержал тот же мотив:
22. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.
(Книга Бытие 3:22)
Это, как и антропоморфность Яхве, - рудимент того мифа, в котором еще нет Откровения. Оно бы учило, что Вседержителю незачем опасаться за свое господство. Это снова наивная первобытная логика, которая пытается упихнуть необъяснимое в рамки своих представлений: Древо смерти уже не древо смерти, но Древо Познания, оно дает человеку какие-то преимущества, после обретения которых ему только бессмертия недостает, чтобы обрести божественное достоинство. Но откуда сама идея бессмертия? Ведь эмпирическое наблюдение за реальностью учило первобытного человека лишь одному: все окружающее смертно. Примитивные народы с належдой смотрели на Луну - она умирает и возрождается каждый месяц. В их легендах именнно Луна пытается поделиться с людьми своим бессмертием, а какое-то злокозненное пресмыкающееся (змея, жаба, ящерица, краб) перевирает весть и присваивает бессмертие себе. Да, инстинкт самомохранения присущ всему живому, но экзистенциальный страх есть только у людей. Откуда он? Мог ли он развиться путем эволюции? От него нет никакой пользы, он только мешает. Этот страх явлется реальностью за мифом о похищении бессмертия, но он никак не связан с грехом.
В Средние века была более популярна версия о том, что первым актом грехопадения стал половой акт. Есть и намек на это в Книге Бытия:
9. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?
10. Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
11. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
(Книга Бытие 3:9-11)
Вкусив от Древа Познания, Адам и Ева вдруг обрели сексуальный стыд. Но и это связано главным образом с рефлексией по поводу смертности: секс постоянно напоминает нам о том, что нужно оставить потомство, ибо мы умрем и кто-то должен остаться после нас. Кроме того, секс делает нас слишком похожими на животных - но снова-таки, откуда этот стыд за свою похожесть на животных? Нет, сексуальный стыд вторичен по отноению к страху смерти, а связывание того и другого с греховностью - еще более поздняя штука.
В прошлый раз я написала, что миф об изгнании из рая - рефлексия по поводу перехода к аграрному образу жизни и патриархату. Но это опять-таки не связано с греховностью. Ведь резкое изменение образа жизни было потрясением независимо от того, согрешили предки или нет. Да, в ВЗ есть идея о том, что земледельцы - народ в принципе нехороший, жадный и испорченный, но это сравнительно поздний ресентимент скотовдов-кочевников в адрес более процветающих народов (об этом я завтра хочу потолковать).
Конечно, очень соблазнительной выглядит для феминистки идея, что установление патриархата и было актом грехпадения: мужчины обошлись с женщинами как последние козлы ради стратегических популяционных выгод. Подлость налицо, а последующее обвинение женщины - просто способ заболтать свою совесть. Ну о-очень соблазнительная идея, с ней можно побаловаться, если бы не одно "но".
Животные совершают практически все, что мы считаем грехами. Причем, если вести речь о высших приматах - то более-менее сознательно. Они убивают и даже пожирают своих детенышей, отбирают друг у друга пищу, ведут между собой войны за территорию (шимпанзе), насилуют самок (и самцов), соперничают за власть - но нимало по этому поводу не парятся.
А мы паримся.
То есть, ИРЛ момент грехопадения - на самом деле не момент совершения первого греха, а момент осознания того, что мы, хомосапиенсы, творим что-то недолжное, что мы должны быть лучше этого.
Вот этому неоткуда было взяться в дикой природе. Максимум того, что могло из нее взяться - это парохиальный альтруизм и лояльность родовой группе в целом и каждому ее представителю в отдельности: убивать из-за еды в принципе можно, но своих - нельзя, так как-то. Но совесть - больше, чем эта лояльность. Она охватывает более широкий круг недозволенного и более широкий круг людей, на которых понятие о недозволенном распространяется.
Так что с моей точки зрения - здесь поработал Бог, а Откровение коснулось Яхвиста (или его устного предшественника) в тот момент, когда он переименовал мифическое древо смерти в древо познания Добра и Зла, а также увязал это познание с божественным достоинством.
И именно в этом раскладе учение о Первородном грехе выглядит похожим на справедливость. Первоначального блаженства не было - было отсутствие свободы воли и совести, которое позволяло не париться, как не парятся звери полевые. Да, субъективно оно воспринималось как блаженство и в этом виде вошло в предания, потому что память уже была. Примерно так мы вспоминаем собственное детство - оно кажется временем блаженства, хотя от родителей мы знаем, что нередко вели себя как засранцы. Но появление разума и совести, бессмертной души, то, что в книге Бытия описывается как вдыхание жизни Богом в человека, разрушило это состояние: теперь человек, совершая что-то, осознает свою ответственность - а значит, и греховность.
Вот почему нелепы вопросы "А как же всемогущий Бог не может вернуть все взад?" - это означает попросту отнять у нас разум и душу, вернуть в состояние прямоходящих животных. Есть люди, которые высказываются в таком духе, что хотели бы этого, я - так точно нет.
И - нет, не было в реальной истории момента, когда человек как вид, как хомо сапиенс сапиенс, был бессмертен, а потом пришел дьявол и все опошлил. Не было момента, когда для отдного отдельного вида - нашего - Бог отменил предел Хейфлика (конечное количетсво деления клеток). Было время, когда люди не переживали свою смертность как трагедию и не осознавали свою греховность. Тут нельзя даже точно сказать, применимо ли к этим предкам слово "люди" - антропологи все не могут сказать, с какого момента и какого антропоида уже можно считать человеком.
Бог дал нам жизнь, а потом дал разум, и этим разумом человек понял, что жизнь в основе своей трагична. Делать зло - плохо, не делать зла - невозможно. Все попытки разрешить этот трагичный узел волевым усилием - отменить совесть или превзойти ее - приводили к еще более инфернальному свиноебству, чем все, на что способны животные. Переход к аграрному образу жизни был изгнанием из рая на социальном уровне; на ментальном уровне мы потеряли рай, когда обрели разум. Назад пути нет, только вперед. Если новое достижение блаженства и возможно - то не в попытках вернуться к животному состоянию, а в восхождении по линии человечности.
У Яхвиста же предки не просто жертвы, но и соучастники преступления. Правда, в чем именно состоит преступление, автор (или его предшественники) не очень догадывались. Сейчас мы говорим: в ослушании воли Бога. Я не стану ставить под сомнение эту трактовку, но поставлю к ней вопрос: как именно это могло выглядеть ИРЛ?
Миф - рефлексия по поводу какого-то факта, и если есть миф, должен быть и факт.
Казалось бы, смертность человека вполне себе факт. Но языческие мифы о том, как человек стал смертным, объясняют ровно это: происхождение смерти. С грехом это никак не связано. Был Золотой Век, бессмертные люди слишком размножились, и боги решили послать к ним Мритью, говорит идийский миф. Мритья шла и проливала слезы: как это она своими руками убьет стольких людей? Из ее слез произошли болезни и горести, от которых умирают люди. Более того, боги присвоили свое бессмертие путем обмана: напиток бессмертия они добивали с асурами вместе, а сами украли его у асуров. Индийское предание никак не связывает смерть и нравственность. Другие языческие предания тоже. Древнегреческие боги сделали людей смертными потому что испугались за свое господствующее положение. Более того, первоначальный еврейский миф содержал тот же мотив:
22. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.
(Книга Бытие 3:22)
Это, как и антропоморфность Яхве, - рудимент того мифа, в котором еще нет Откровения. Оно бы учило, что Вседержителю незачем опасаться за свое господство. Это снова наивная первобытная логика, которая пытается упихнуть необъяснимое в рамки своих представлений: Древо смерти уже не древо смерти, но Древо Познания, оно дает человеку какие-то преимущества, после обретения которых ему только бессмертия недостает, чтобы обрести божественное достоинство. Но откуда сама идея бессмертия? Ведь эмпирическое наблюдение за реальностью учило первобытного человека лишь одному: все окружающее смертно. Примитивные народы с належдой смотрели на Луну - она умирает и возрождается каждый месяц. В их легендах именнно Луна пытается поделиться с людьми своим бессмертием, а какое-то злокозненное пресмыкающееся (змея, жаба, ящерица, краб) перевирает весть и присваивает бессмертие себе. Да, инстинкт самомохранения присущ всему живому, но экзистенциальный страх есть только у людей. Откуда он? Мог ли он развиться путем эволюции? От него нет никакой пользы, он только мешает. Этот страх явлется реальностью за мифом о похищении бессмертия, но он никак не связан с грехом.
В Средние века была более популярна версия о том, что первым актом грехопадения стал половой акт. Есть и намек на это в Книге Бытия:
9. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?
10. Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
11. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
(Книга Бытие 3:9-11)
Вкусив от Древа Познания, Адам и Ева вдруг обрели сексуальный стыд. Но и это связано главным образом с рефлексией по поводу смертности: секс постоянно напоминает нам о том, что нужно оставить потомство, ибо мы умрем и кто-то должен остаться после нас. Кроме того, секс делает нас слишком похожими на животных - но снова-таки, откуда этот стыд за свою похожесть на животных? Нет, сексуальный стыд вторичен по отноению к страху смерти, а связывание того и другого с греховностью - еще более поздняя штука.
В прошлый раз я написала, что миф об изгнании из рая - рефлексия по поводу перехода к аграрному образу жизни и патриархату. Но это опять-таки не связано с греховностью. Ведь резкое изменение образа жизни было потрясением независимо от того, согрешили предки или нет. Да, в ВЗ есть идея о том, что земледельцы - народ в принципе нехороший, жадный и испорченный, но это сравнительно поздний ресентимент скотовдов-кочевников в адрес более процветающих народов (об этом я завтра хочу потолковать).
Конечно, очень соблазнительной выглядит для феминистки идея, что установление патриархата и было актом грехпадения: мужчины обошлись с женщинами как последние козлы ради стратегических популяционных выгод. Подлость налицо, а последующее обвинение женщины - просто способ заболтать свою совесть. Ну о-очень соблазнительная идея, с ней можно побаловаться, если бы не одно "но".
Животные совершают практически все, что мы считаем грехами. Причем, если вести речь о высших приматах - то более-менее сознательно. Они убивают и даже пожирают своих детенышей, отбирают друг у друга пищу, ведут между собой войны за территорию (шимпанзе), насилуют самок (и самцов), соперничают за власть - но нимало по этому поводу не парятся.
А мы паримся.
То есть, ИРЛ момент грехопадения - на самом деле не момент совершения первого греха, а момент осознания того, что мы, хомосапиенсы, творим что-то недолжное, что мы должны быть лучше этого.
Вот этому неоткуда было взяться в дикой природе. Максимум того, что могло из нее взяться - это парохиальный альтруизм и лояльность родовой группе в целом и каждому ее представителю в отдельности: убивать из-за еды в принципе можно, но своих - нельзя, так как-то. Но совесть - больше, чем эта лояльность. Она охватывает более широкий круг недозволенного и более широкий круг людей, на которых понятие о недозволенном распространяется.
Так что с моей точки зрения - здесь поработал Бог, а Откровение коснулось Яхвиста (или его устного предшественника) в тот момент, когда он переименовал мифическое древо смерти в древо познания Добра и Зла, а также увязал это познание с божественным достоинством.
И именно в этом раскладе учение о Первородном грехе выглядит похожим на справедливость. Первоначального блаженства не было - было отсутствие свободы воли и совести, которое позволяло не париться, как не парятся звери полевые. Да, субъективно оно воспринималось как блаженство и в этом виде вошло в предания, потому что память уже была. Примерно так мы вспоминаем собственное детство - оно кажется временем блаженства, хотя от родителей мы знаем, что нередко вели себя как засранцы. Но появление разума и совести, бессмертной души, то, что в книге Бытия описывается как вдыхание жизни Богом в человека, разрушило это состояние: теперь человек, совершая что-то, осознает свою ответственность - а значит, и греховность.
Вот почему нелепы вопросы "А как же всемогущий Бог не может вернуть все взад?" - это означает попросту отнять у нас разум и душу, вернуть в состояние прямоходящих животных. Есть люди, которые высказываются в таком духе, что хотели бы этого, я - так точно нет.
И - нет, не было в реальной истории момента, когда человек как вид, как хомо сапиенс сапиенс, был бессмертен, а потом пришел дьявол и все опошлил. Не было момента, когда для отдного отдельного вида - нашего - Бог отменил предел Хейфлика (конечное количетсво деления клеток). Было время, когда люди не переживали свою смертность как трагедию и не осознавали свою греховность. Тут нельзя даже точно сказать, применимо ли к этим предкам слово "люди" - антропологи все не могут сказать, с какого момента и какого антропоида уже можно считать человеком.
Бог дал нам жизнь, а потом дал разум, и этим разумом человек понял, что жизнь в основе своей трагична. Делать зло - плохо, не делать зла - невозможно. Все попытки разрешить этот трагичный узел волевым усилием - отменить совесть или превзойти ее - приводили к еще более инфернальному свиноебству, чем все, на что способны животные. Переход к аграрному образу жизни был изгнанием из рая на социальном уровне; на ментальном уровне мы потеряли рай, когда обрели разум. Назад пути нет, только вперед. Если новое достижение блаженства и возможно - то не в попытках вернуться к животному состоянию, а в восхождении по линии человечности.