![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Новая тень
Глава 3
Стража и суд
Саэлон догнал Дамрода возле живой изгороди, где тот привязал своего коня. У буяна возникли затруднения: раненая рука не давала ему справиться и с девицей, и с привязью одновременно. Держа Рутвэн левой, поврежденной правой он пытался распутать повод, который был даже не завязан, а только захлестнут за ветку – но от движений лошади слегка затянулся.
- Эй, послушайте! – крикнул Саэлон, высоко подняв прихваченный во дворе факел. – Дамрод или как вас там. Я впервые вас вижу, и впервые слышу, что Рутвэн ваша сестра, но даже если это правда – тем более вы не смеете быть с ней таким грубым!
- Я тоже вижу тебя впервые, - отозвался Дамрод, - и уверяю, я даже не пытался быть грубым с этой девицей.
- Это правда, Саэлон, - зло сказала Рутвэн. – Он всегда такой, когда ласковый. Когда он хочет быть грубым – он просто убивает.
- Принимая во внимание то, что я видел в доме госпожи Утариэль, - продолжал настаивать Саэлон, - я не хочу отпускать девушку с вами.
- С нами? – Дамрод огляделся с деланным изумлением. – Каких «нас» ты имеешь в виду, парень? Я здесь один. Или ты крепко выпил, и в глазах у тебя двоится?
- Я говорю «вы» всем незнакомым людям, - холодно сказал Саэлон. – И не с каждым легко перехожу на «ты». Если последние двадцать лет вы – судя по вашим манерам – просидели в какой-то берлоге, что ж, знайте, что теперь среди воспитанных людей принято разговаривать так.
Рутвен звонко и зло засмеялась.
- Он просидел в орочьей яме! – сказала она. – Ты прямо в яблочко попал, Саэлон!
- Как видите, девица эта весьма бойкого нрава и нимало меня не пугается, - Дамрод оскалился. Клыки у него выдавались сильней, чем у обычных людей, и он не стеснялся это показывать. – Так что ваше заступничество неуместно. Кто еще, кроме любящего брата, позволил бы так с собой говорить?
- Любой, кто рассчитывает наедине расплатиться за оскорбление сторицей.
- Вы полагаете, у Рутвэн хватило бы храбрости сказать такое человеку, который и вправду способен выпороть девушку или оттаскать ее за косы?
- У меня нет оснований считать ее трусихой. Раз на то пошло, трусом кажетесь мне скорее вы. Вы очень легко обижаете людей, которые слабее вас. Почему я должен верить, что вы не обидите женщину?
Тут повод наконец-то поддался, и Дамрод высвободил его из кустов.
- Послушай, малый, – сказал он устало. – Я знаю, что ты не только храбр, но и умен. Ты знал, куда меня бить – значит, почтенный Борлас тебе рассказал о своем сегодняшнем госте, а ты быстро понял, что это я. Ну, продолжай же соображать: почему госпожа Утариэль еще не кликнула стражу? Почему ее слуги не сделали этого до сих пор? Потому что все они прекрасно знают: я в своем праве. Если бы Рутвэн угрожала от меня хоть малейшая опасность – разве госпожа Утариэль не встала бы на ее защиту? Вот уж кто полон отваги, так это она. Но она не хочет встревать в семейную свару. Завтра меня в суде, скорее всего, стрясут несколько «солнышек» в пользу этого певуна, и только. Так ради чего ты хочешь затеять драку, из которой тебе не выйти победителем?
- Ради права уважать себя, - тихо ответил юноша.
- Довольно! – Борлас решил, что пора вмешаться. – Давайте решим дело миром. Я предлагаю всем нам четверым провести остаток ночи на постоялом дворе и обсудить это дело – а поутру мы направимся к вам домой и получим точное подтверждение тому, сестра вам эта девица или не сестра.
- Годится, - вздохнул Дамрод.
Борлас и Саэлон договорились с конюшими Балана, что до утра оставят на дворе кобылу и мула, после чего все вчетвером отправились в Предмостье. Чего-чего, а чистых постоялых дворов здесь хватало (грязных, впрочем, тоже), и было где скоротать время до утра – которое было за горами, то есть очень близко, прямо-таки вот-вот.
Дамрод шагал, держа Рутвэн за руку. По случаю довольно пробирающего ветра он отдал девушке свой плащ, и та в него завернулась – что, по-видимому, еще немного успокоило Саэлона. Сам юноша не был способен сейчас на такой рыцарский жест – за неимением плаща, забытого в доме госпожи Утариэль. Борлас-то, пользуясь стариковской привилегией тепло одеваться, плащ с самого начала оставил при себе…
Темно-серного мерина, принадлежащего Дамроду, вел в поводу именно Борлас – просто в какой-то момент осторожно взял из раненой руки «гостя» поводья и… Дамрод молча согласился с таким поворотом событий. Показывал, что доверяет старику. Ах, если бы еще и Борлас мог доверять ему…
- Вы ведь прибыли с юга, - сказал он как бы невзначай. – Что слышно о пропавших рыбаках?
- Ничего, - ответил Дамрод. – К сожалению. А может и к счастью.
- К счастью? – удивился Саэлон.
- На рабских рынках Харада гондорцы не появлялись, - пояснил Дамрод. – В цирках Умбара их тоже не было. Надежды мало, конечно, но пока тел не нашли – она есть.
- А вы весьма осведомлены, - сказал Борлас.
- Каждый знает свое дело, - ответил Дамрод.
- И какое же дело у вас?
- Он наемный убийца, - ответила Рутвэн.
«Час от часу не легче», - подумал Борлас. Сколько он ни говорил себе, что в таких делах нельзя полагаться на мимолетные симпатии, но Дамрод ему нравился, а его сестрица (если он не лгал и в этот раз) – нет.
«А давно ли ты считал, что от него исходит Зло?» - одернул сам себя Борлас. Как все-таки странно – вечером Дамрод показался ему мрачным и опасным, от него веяло чем-то недобрым, а ведь он ничего плохого не сделал, напротив – привел в чувство недотепу Хада. А сейчас он ворвался на мирную пирушку, избил человека в кровь, уволок девушку – и тут бы проникнуться к нему омерзением, которое даже возникло там, в зале… но как возникло, так и схлынуло.
Может дело в том, подумал Борлас, что эта странная пирушка была исполнена потаенной мерзости? И мне самому хотелось как-нибудь заткнуть этого певца, только вот не было способа сделать это, не утратив достоинства – а Дамрод о достоинстве попросту не подумал, а сделал то, чего хотелось мне…
О, Элберет… Да разве мне хотелось унизить мальчика, разбить лютню о его лицо, раздавить у него во рту плод померанца? Мне хотелось заставить его замолчать, но чтобы так?
И тут Борлас почувствовал, что где-то глубоко внутри ему хотелось – именно так. Просто он очень много лет учился подавлять подобные желания, не позволяя им даже превратиться в мысли. А Дамрод… Что ж, он еще очень молод. Конечно, старше Саэлона, но… насколько? Саэлону двадцать шесть лет, а Дамроду? Тридцать? Сорок? Борлас понял вдруг, что ему трудно на глаз определить возраст молодых людей – то есть, всех, кому еще не сравнялось шестьдесят…
- Стража! Стража! – закричала вдруг Рутвэн, вырывая свою рук из руки Дамрода. – На помощь! Меня хотят похитить!
Она завопила неспроста: в конце улицы показался патруль. Дамрод снова тяжело вздохнул. Теперь Борлас верил ему: он и в самом деле брат этой взбалмошной девицы, от которой у самого старика уже начала трещать голова.
Они остановились и спокойно ждали, пока патруль приблизится неспешной трусцой.
- Что случилось? – спросил его начальник. – Отпустите девушку.
- Вы мне незнакомы, - задумчиво проговорил Дамрод, продолжая держать запястье Рутвэн стальной хваткой. – Давно же я не был в Городе…
- Ты мне зубы-то не заговаривай, ты девушку отпусти, - повторил начальник патруля, поднимая копье острием к лицу полуорка.
- Хорошо, - Дамрод разжал пальцы. Рутвэн бросилась к начальнику патруля и встала между тремя стражниками.
- Отведите меня в дом купца Балана, - попросила она.
- Это не дом, а разбойничий вертеп, - сказал Дамрод. – А девица, которая прячется за вас – моя сестра, не достигшая совершеннолетия. Я был обязан увести ее оттуда, и я ее увел.
Начальник патруля заколебался.
- Он лжет! – выкрикнула Рутвэн. – Да вы и сами наверняка знаете, что дочь Балана госпожа Утариэль – уважаемая дева! Он похитил меня из дома подруги против моей воли, и он мне не брат.
- Перестань ломать комедию, - Дамрод чуть подался вперед, но пика стражника уперлась ему в шею.
- А вы кто такие? – спросил начальник патруля у Борласа и Саэлона.
- Мы соседи, проживаем в Эмин Арнен, неподалеку от замка, - сказал Борлас. – Отец мой был капитаном стражи Итилиена, и сам я после него двадцать пять лет занимал этот пост. Теперь в отставке. Зовут меня Борлас, а этого юношу – Саэлон. Я был дружен с его родителями, а сейчас мы соседи и добрые приятели.
- И что вы здесь делаете в этом часу? – стражник сменил тон на более учтивый. – Поздновато для гостей.
- Нам пришлось покинуть гостеприимный дом, где нас приняли, - сказал Борлас. – Мы намеревались остановиться на постоялом дворе и скоротать ночь за беседой.
- Госпожа Утариэль пригласила меня в гости, - добавил Саэлон. – Я попросил соседа, уважаемого Борласа, составить мне компанию. Спросите на дворе Балана, там остались наши кобыла и мул.
- А что вы делаете в обществе похитителя девиц?
- В этом-то все и дело: он утверждает, что является братом девицы Рутвэн, а я его вижу впервые, - горячо сказал Саэлон. – Этой ночью он ворвался на пир в дом госпожи Утариэль, избил там человека и силой повлек за собой девушку. Мы с почтенным Борласом решили пойти следом, чтобы узнать, правду ли он говорит, что он ей брат.
- Клянусь Единым! – выкрикнула девушка, - что он не брат мне ни по отцу, ни по матери!
- Такими вещами не шутят, девица Рутвэн, - покачав головой, начальник патруля убрал копье от горла Дамрода, но не опустил его.
- А я не шучу. Госпожа Утариэль, дочь Балана – моя подруга и родственница, а этот человек постоянно набивается мне в родство, хотя родней не приходится. Он увел меня из дома подруги силой – посмотрите, какие синяки на руке! Я хочу вернуться туда!
- Хэл, отведи девушку в дом Балана, - скомандовал начальник патруля. – Да проверь слова гостей Борласа и Саэлона.
- Слушаюсь, - стражник махнул Рутвэн рукой, и дважды ее просить не пришлось: она зашагала обратно так быстро, что стражнику пришлось немного за ней пробежаться.
- Извините господа, что все вышло так глупо, - сказал Дамрод. – Я не хотел…
- А чего вы хотели?! – спросил Саэлон. – Ворваться к женщине в дом, избить ее гостя, уволочь оттуда девушку – и чтобы вам ничего за это не было, да?
- Ты, наверное, удивишься, - медленно проговорил Дамрод. – Но я сейчас не могу даже вспомнить, чего я хотел.
Стража и суд
Саэлон догнал Дамрода возле живой изгороди, где тот привязал своего коня. У буяна возникли затруднения: раненая рука не давала ему справиться и с девицей, и с привязью одновременно. Держа Рутвэн левой, поврежденной правой он пытался распутать повод, который был даже не завязан, а только захлестнут за ветку – но от движений лошади слегка затянулся.
- Эй, послушайте! – крикнул Саэлон, высоко подняв прихваченный во дворе факел. – Дамрод или как вас там. Я впервые вас вижу, и впервые слышу, что Рутвэн ваша сестра, но даже если это правда – тем более вы не смеете быть с ней таким грубым!
- Я тоже вижу тебя впервые, - отозвался Дамрод, - и уверяю, я даже не пытался быть грубым с этой девицей.
- Это правда, Саэлон, - зло сказала Рутвэн. – Он всегда такой, когда ласковый. Когда он хочет быть грубым – он просто убивает.
- Принимая во внимание то, что я видел в доме госпожи Утариэль, - продолжал настаивать Саэлон, - я не хочу отпускать девушку с вами.
- С нами? – Дамрод огляделся с деланным изумлением. – Каких «нас» ты имеешь в виду, парень? Я здесь один. Или ты крепко выпил, и в глазах у тебя двоится?
- Я говорю «вы» всем незнакомым людям, - холодно сказал Саэлон. – И не с каждым легко перехожу на «ты». Если последние двадцать лет вы – судя по вашим манерам – просидели в какой-то берлоге, что ж, знайте, что теперь среди воспитанных людей принято разговаривать так.
Рутвен звонко и зло засмеялась.
- Он просидел в орочьей яме! – сказала она. – Ты прямо в яблочко попал, Саэлон!
- Как видите, девица эта весьма бойкого нрава и нимало меня не пугается, - Дамрод оскалился. Клыки у него выдавались сильней, чем у обычных людей, и он не стеснялся это показывать. – Так что ваше заступничество неуместно. Кто еще, кроме любящего брата, позволил бы так с собой говорить?
- Любой, кто рассчитывает наедине расплатиться за оскорбление сторицей.
- Вы полагаете, у Рутвэн хватило бы храбрости сказать такое человеку, который и вправду способен выпороть девушку или оттаскать ее за косы?
- У меня нет оснований считать ее трусихой. Раз на то пошло, трусом кажетесь мне скорее вы. Вы очень легко обижаете людей, которые слабее вас. Почему я должен верить, что вы не обидите женщину?
Тут повод наконец-то поддался, и Дамрод высвободил его из кустов.
- Послушай, малый, – сказал он устало. – Я знаю, что ты не только храбр, но и умен. Ты знал, куда меня бить – значит, почтенный Борлас тебе рассказал о своем сегодняшнем госте, а ты быстро понял, что это я. Ну, продолжай же соображать: почему госпожа Утариэль еще не кликнула стражу? Почему ее слуги не сделали этого до сих пор? Потому что все они прекрасно знают: я в своем праве. Если бы Рутвэн угрожала от меня хоть малейшая опасность – разве госпожа Утариэль не встала бы на ее защиту? Вот уж кто полон отваги, так это она. Но она не хочет встревать в семейную свару. Завтра меня в суде, скорее всего, стрясут несколько «солнышек» в пользу этого певуна, и только. Так ради чего ты хочешь затеять драку, из которой тебе не выйти победителем?
- Ради права уважать себя, - тихо ответил юноша.
- Довольно! – Борлас решил, что пора вмешаться. – Давайте решим дело миром. Я предлагаю всем нам четверым провести остаток ночи на постоялом дворе и обсудить это дело – а поутру мы направимся к вам домой и получим точное подтверждение тому, сестра вам эта девица или не сестра.
- Годится, - вздохнул Дамрод.
Борлас и Саэлон договорились с конюшими Балана, что до утра оставят на дворе кобылу и мула, после чего все вчетвером отправились в Предмостье. Чего-чего, а чистых постоялых дворов здесь хватало (грязных, впрочем, тоже), и было где скоротать время до утра – которое было за горами, то есть очень близко, прямо-таки вот-вот.
Дамрод шагал, держа Рутвэн за руку. По случаю довольно пробирающего ветра он отдал девушке свой плащ, и та в него завернулась – что, по-видимому, еще немного успокоило Саэлона. Сам юноша не был способен сейчас на такой рыцарский жест – за неимением плаща, забытого в доме госпожи Утариэль. Борлас-то, пользуясь стариковской привилегией тепло одеваться, плащ с самого начала оставил при себе…
Темно-серного мерина, принадлежащего Дамроду, вел в поводу именно Борлас – просто в какой-то момент осторожно взял из раненой руки «гостя» поводья и… Дамрод молча согласился с таким поворотом событий. Показывал, что доверяет старику. Ах, если бы еще и Борлас мог доверять ему…
- Вы ведь прибыли с юга, - сказал он как бы невзначай. – Что слышно о пропавших рыбаках?
- Ничего, - ответил Дамрод. – К сожалению. А может и к счастью.
- К счастью? – удивился Саэлон.
- На рабских рынках Харада гондорцы не появлялись, - пояснил Дамрод. – В цирках Умбара их тоже не было. Надежды мало, конечно, но пока тел не нашли – она есть.
- А вы весьма осведомлены, - сказал Борлас.
- Каждый знает свое дело, - ответил Дамрод.
- И какое же дело у вас?
- Он наемный убийца, - ответила Рутвэн.
«Час от часу не легче», - подумал Борлас. Сколько он ни говорил себе, что в таких делах нельзя полагаться на мимолетные симпатии, но Дамрод ему нравился, а его сестрица (если он не лгал и в этот раз) – нет.
«А давно ли ты считал, что от него исходит Зло?» - одернул сам себя Борлас. Как все-таки странно – вечером Дамрод показался ему мрачным и опасным, от него веяло чем-то недобрым, а ведь он ничего плохого не сделал, напротив – привел в чувство недотепу Хада. А сейчас он ворвался на мирную пирушку, избил человека в кровь, уволок девушку – и тут бы проникнуться к нему омерзением, которое даже возникло там, в зале… но как возникло, так и схлынуло.
Может дело в том, подумал Борлас, что эта странная пирушка была исполнена потаенной мерзости? И мне самому хотелось как-нибудь заткнуть этого певца, только вот не было способа сделать это, не утратив достоинства – а Дамрод о достоинстве попросту не подумал, а сделал то, чего хотелось мне…
О, Элберет… Да разве мне хотелось унизить мальчика, разбить лютню о его лицо, раздавить у него во рту плод померанца? Мне хотелось заставить его замолчать, но чтобы так?
И тут Борлас почувствовал, что где-то глубоко внутри ему хотелось – именно так. Просто он очень много лет учился подавлять подобные желания, не позволяя им даже превратиться в мысли. А Дамрод… Что ж, он еще очень молод. Конечно, старше Саэлона, но… насколько? Саэлону двадцать шесть лет, а Дамроду? Тридцать? Сорок? Борлас понял вдруг, что ему трудно на глаз определить возраст молодых людей – то есть, всех, кому еще не сравнялось шестьдесят…
- Стража! Стража! – закричала вдруг Рутвэн, вырывая свою рук из руки Дамрода. – На помощь! Меня хотят похитить!
Она завопила неспроста: в конце улицы показался патруль. Дамрод снова тяжело вздохнул. Теперь Борлас верил ему: он и в самом деле брат этой взбалмошной девицы, от которой у самого старика уже начала трещать голова.
Они остановились и спокойно ждали, пока патруль приблизится неспешной трусцой.
- Что случилось? – спросил его начальник. – Отпустите девушку.
- Вы мне незнакомы, - задумчиво проговорил Дамрод, продолжая держать запястье Рутвэн стальной хваткой. – Давно же я не был в Городе…
- Ты мне зубы-то не заговаривай, ты девушку отпусти, - повторил начальник патруля, поднимая копье острием к лицу полуорка.
- Хорошо, - Дамрод разжал пальцы. Рутвэн бросилась к начальнику патруля и встала между тремя стражниками.
- Отведите меня в дом купца Балана, - попросила она.
- Это не дом, а разбойничий вертеп, - сказал Дамрод. – А девица, которая прячется за вас – моя сестра, не достигшая совершеннолетия. Я был обязан увести ее оттуда, и я ее увел.
Начальник патруля заколебался.
- Он лжет! – выкрикнула Рутвэн. – Да вы и сами наверняка знаете, что дочь Балана госпожа Утариэль – уважаемая дева! Он похитил меня из дома подруги против моей воли, и он мне не брат.
- Перестань ломать комедию, - Дамрод чуть подался вперед, но пика стражника уперлась ему в шею.
- А вы кто такие? – спросил начальник патруля у Борласа и Саэлона.
- Мы соседи, проживаем в Эмин Арнен, неподалеку от замка, - сказал Борлас. – Отец мой был капитаном стражи Итилиена, и сам я после него двадцать пять лет занимал этот пост. Теперь в отставке. Зовут меня Борлас, а этого юношу – Саэлон. Я был дружен с его родителями, а сейчас мы соседи и добрые приятели.
- И что вы здесь делаете в этом часу? – стражник сменил тон на более учтивый. – Поздновато для гостей.
- Нам пришлось покинуть гостеприимный дом, где нас приняли, - сказал Борлас. – Мы намеревались остановиться на постоялом дворе и скоротать ночь за беседой.
- Госпожа Утариэль пригласила меня в гости, - добавил Саэлон. – Я попросил соседа, уважаемого Борласа, составить мне компанию. Спросите на дворе Балана, там остались наши кобыла и мул.
- А что вы делаете в обществе похитителя девиц?
- В этом-то все и дело: он утверждает, что является братом девицы Рутвэн, а я его вижу впервые, - горячо сказал Саэлон. – Этой ночью он ворвался на пир в дом госпожи Утариэль, избил там человека и силой повлек за собой девушку. Мы с почтенным Борласом решили пойти следом, чтобы узнать, правду ли он говорит, что он ей брат.
- Клянусь Единым! – выкрикнула девушка, - что он не брат мне ни по отцу, ни по матери!
- Такими вещами не шутят, девица Рутвэн, - покачав головой, начальник патруля убрал копье от горла Дамрода, но не опустил его.
- А я не шучу. Госпожа Утариэль, дочь Балана – моя подруга и родственница, а этот человек постоянно набивается мне в родство, хотя родней не приходится. Он увел меня из дома подруги силой – посмотрите, какие синяки на руке! Я хочу вернуться туда!
- Хэл, отведи девушку в дом Балана, - скомандовал начальник патруля. – Да проверь слова гостей Борласа и Саэлона.
- Слушаюсь, - стражник махнул Рутвэн рукой, и дважды ее просить не пришлось: она зашагала обратно так быстро, что стражнику пришлось немного за ней пробежаться.
- Извините господа, что все вышло так глупо, - сказал Дамрод. – Я не хотел…
- А чего вы хотели?! – спросил Саэлон. – Ворваться к женщине в дом, избить ее гостя, уволочь оттуда девушку – и чтобы вам ничего за это не было, да?
- Ты, наверное, удивишься, - медленно проговорил Дамрод. – Но я сейчас не могу даже вспомнить, чего я хотел.
no subject
Потому что интонационно где-то что-то как-то...;)